В тот год уличные телефонные автоматы в городе были бесплатными — курс денег так быстро менялся, что не было смысла устанавливать таксу. Это добрый волшебник — чиновник из муниципалитета — позаботился о том , чтобы Он мог мне звонить.
Что Он и делал несколько раз за вечер, перемещаясь от автомата до автомата.
Слышимость была не из лучших , поэтому я садилась на пол, подтаскивала на длинном шнуре один телефонный аппарат ко второму и слушала Его горячие слова сразу из двух трубок, не отдавая ни одного из них треску и шорохам.
Я не помню их, но помню ритм, звук и ощущение полноты жизни.
Падал снег с коричневого у фонарей неба, заметая его фигуру в черной хламиде.
В городе появились первые ларьки с импортными рулетами и жевательной резиной, разноцветными бутылками со спиртным, и невкусной иностранной колбасой.
Менялась страна, люди начинали уходить с умирающих заводов на рынки, образовывались кооперативы и зао.
Работа в аптеке была необременительна и интересна – утром я бежала в поликлинику и ходила по кабинетам с аннотациями и рецептами, общаясь с врачами и пациентами. Надо было успеть оббежать врачей, сходить в гости к массажистам – к невидящему Вите и большой и доброй Наташе. Мы читали Довлатова и стихи, смеялись и пили чай. Жизнь была спокойна и казалось что так будет всегда.
В стране набирали обороты грозные девяностые, вечером я вела курсы. Появилось много знакомых, а свободное время исчезло на пятнадцать лет.
Муж, потерявший полгода назад работу, уехал навсегда к больной матери в убитый городок Иваново. На мне остались парочка мальчишек и раздрызганная страна.
Но все это было не трудным — ведь мне все время звонил Он !
Я съездила на курсы повышения квалификации в Волгоград. Все складывалось и расцветало. По утрам мы ходили на Волгу и рвали распускающиеся цветы яблонь и вишен для чая , занимались цигуном. Я ходила по заданию любимого на Волгоградскую биржу и терпеливо переписывала телефоны и названия новорожденных фирм.
Вечером во врачебном общежитии летела в конец коридора к телефону – скорее погрузится в теплое пульсирующее облако его голоса .
Я заболела любовью.
Из Волгоградского мединститута усовершенствования мы поехали с молодой преподавательницей на Хутор популярного в те годы Порфирия Иванова.
На Хуторе негромкие люди с чистыми глазами, приехавшие из многих городов огромной страны, обливались холодной водой, терпели без еды и питья с вечера пятницы до 12 часов дня воскресения. Пели песни, пытались разобраться в каракулях тетрадей Паршека и верили в лучшую долю. Лучшую долю страны. Им казалось, надо потерпеть – и тогда Новая страна — справедливая сильная и красивая — проклюнется и выйдет из разбитого хаоса перестройки.
Появились ваучеры и пирамиды. Телевидение наперегонки предлагало акции МММ и прочих образований. Кооперативы делали деньги. Первые продавцы жвачек богатели за день продаж.
Мой любимый занял в долларах крупную сумму денег и поехал покупать в Москву к другу запчасти к компьютерам .
Вместо этого они купили на все деньги акции очередной пирамиды и Он приехал с чемоданом макулатуры. Через три дня акции МММ полетели, а за ними – и остальные.
Повис огромный долг, который угрожающе разрастался следом за ежедневно растущим курсом и процентами. Его поставили на счетчик.
В зияющую дыру улетела машина, все деньги, дружба с москвичом, хорошие отношения с приятелями, семья и вера в лучшее.
Он ушел с работы, где недавно стал директором торговой фирмы – только зарегистрировал в администрации фирму — тут же пришли бандиты с требованием своей доли.
Бандиты играли в Робин Гуда, их главарь спас от смерти сына моей знакомой в быстрой холодной реке, но убил дело моего любимого, угрожая встретить его маленьких сыновей.
Странно, что многие соглашались с их правом брать незаработанное.
Любимый ушел из дома, от телефона, залег на дно.
Сумма росла. Он собирался ехать валить лес – при том, что при наклонах и большой физической назрузке задыхался и не мог откашляться .
У Него остались только я и его упрямство.
Мы поженились.
Потом Он уехал на бесплатные курсы по менеджменту в Москву, которые вели иностранцы по правительственному заказу. Преподавали на уровне ПТУ, приходили на лекции неряшливо одетые и равнодушные. Нашим блестящим инженерам и молодым ученым говорили прописные старые истины- наверное, считали нас совсем дикими. Потом, как оказалось, у них не было даже высшего образования.
Моя институтская подруга сказала, что в Москве молодой директор ищет торгового представителя в Поволжье. Предложила попробовать. Я сообщила любимому телефон, они встретились и понравились друг другу.
Так у меня появилась третья работа.
За год до этого из маленького городка поменяла большую квартиру на старый частный дом рядом с нами мама. Дом еще военной постройки, зимой стал рушиться и оседать.. Мама от страха и стресса заболела. Она отекала, стала безразличной и вялой.
Милый сказал, что мы построим новый дом!
Я безоговорочно подчинилась.
Как же это здорово — самим строить дом!
В нашей области появился новенькое производство ячеистого пенобетона.
Мы сами вырыли фундамент и возвели стены . На следующее лето пригласили молодых ребят из Марий Эл. Прошли бесконечных чиновников. Сломали старый дом. Сделали на его месте новый фундамент под баню, мастерскую и второй гараж.
Каждый месяц я ездила в Москву с отчетами. Объездила подробно все Поволжье .. Безрадостная картина разворачивалась передо мной.
Градообразующие предприятия в малых городах встали. Налоги и пособия не платились. Дома покосились, люди кормились только с огородов.
Другие приватизировали заводы и нефтегазовые комплексы. Чеченцы контролировали Автоваз, и легко дарили машины девушкам .
Удачей считалось купить на ваучер свитер.
В стране орудовали бандиты, наши мужчины сотнями тысяч умирали, не понимая, где найти работу, как кормить стариков и детей. Пытались противостоять голыми руками хорошо вооруженным разбойникам, которые приспособились к новым условиям сразу.
Сотни тысяч спивались, не в силах изменить воспитанные с детства представления о справедливости и обязанности государства.
Помощи ждать было неоткуда.
Женщины все взяли на себя.
Во время моих ежемесячных наездов в Москву я видела их с огромными сумками. Порой отчаянных, надорванных ,замотанных, порой ревущих – ограбленных и обманутых .
Да и мы, отдавая товар на реализацию, натыкались на закрытые двери исчезнувших фирм.
Старший Мишка учился у отца в Иваново после восьми классов. Мой первый муж Юра был классным авиационным инженером, работал в аэропорту и на авиационном заводе, в НИИ, а в начале девяностых выучился один из первых на 2-х летних курсах менеджеров в Плехановском. Когда предложил усовершенствовать работу, его быстро уволили – начальство НИИ еще надеялось тихо отсидеться.
В Иваново он работал на швейной, игрушечной и еще каких-то фабриках.
Он был одним из тех русских инженеров, который умел делать своими руками все — от самолета, машины, дельтаплана до мебели и ремонта. Тренажер для летчиков, сделанный им для дипломной работы, много лет работал в Смышляевке в Самаре.
Несправедливость не выносил — белел и хлопал дверью, увольняясь.
Потом вернулся в любимую авиацию коммерческим директором аэропорта.
Он разработал план по логистике авиаперевозок Золотого кольца. Куда вошли многие предприятия городов Золотого кольца. Провел огромную работу, работая на собственном энтузиазме, не считая временных и нервных затрат. Дошел до Черномырдина — документы были им подписаны.
Город тем временем нищал — ткацкие фабрики перестали работать.
Аэропорт отключили от тепла и света, а самолеты стали резать на металлолом. Разве авиационник может это вынести ? Он еще пытался организовать автомобильный сервис. Чиновники на корню пресекали все начинания, если не имели выгоду для себя.
Хватался за сердце и отказывался возвращаться в Самару «бедным родственником». Стал «поддавать». Он упал замертво на улице за два дня до своего 48 летия. Он больше не хотел так жить .
В этот же день из Самары я стала отчаянно названивать его знакомой медсестре в Иваново. На второй день она нашла его в морге .
Юра был честен до болезненности.
Вечная память тебе. Спасибо за сыновей.
От него осталась нищая неприватизированная квартира с долгами за коммунальные услуги и необмененные облигации — единственное наследство от матери-учительницы и отца-военного.
Прошло много лет. Оглядываясь сейчас на девяностые, я вспоминаю их светло. Я много работала – но как интересно было работать на себя, да еще по специальности!
Строила дом, квартиру и офис в доливке. Создавала материальную основу для себя и детей. А главное была влюблена и наполнена до краев.
Я жила и дышала полной грудью, все запоминая и замечая вокруг.
У меня есть «картинка» этого времени, которая всегда греет и спасает меня.
Однажды я с любимым возвращалась из деловой поездки из Сызрани в Самару на машине. Прошел летний дождь и над дорогой вдоль чистых свежих полей выгнулась огромная двойная радуга.
Мы въехали в нее как в ворота. Я подумала — вот она — моя счастливая жизнь !
Диана из Самары, специально для Секреты красоты
логин на Moiparfum.ru: Q-Диана
История «Любовь сильнее кризиса» участвует в конкурсе на лучшую историю о любви. Условия здесь: Конкурс с призами в интернете
05 февраля 2010
Понравилась статья? Подпишись на рассылку от журнала Секреты красоты!
|
При копировании статьи поставьте, пожалуйста, активную ссылку на источник - ladytoday.ru! Читать еще |
Это о любви или частный взгляд на историю страны?
Читаю и что-то так тяжело на сердце. Вроде бы героиня пишет о любви, о том, как можно пережить кризис и не сломаться, если любовь поддерживает семью. Но все равно тяжело. Времена были тяжелые. И не было ничего святого тогда. Главное было – выжить. Выжить, несмотря ни на что. Это была тяжелая эпоха «девяностых. Всем пришлось туго. Тогда толком никто и не знал, что такое бизнес, и в институтах не учили анализировать рынок, проводить маркетинг. Да и времени на анализ не было. Тем более, что все рухнуло в одночасье. Но все равно появлялись фирмы, люди находили свою нишу и выживали. Иначе нас с вами уже не было бы. А кидаться из огня да в полымя не стоило. Надо было потратить день-два, чтобы осмотреться, подумать, обсудить. Тогда можно разумно подойти к делу и выйти из кризиса с наименьшими потерями.
Как-то все мрачно описано. Понимаю, что это были лихие «девяностые». Но рассказ-то о любви. Согласен, что было тяжело, но люди выживали. И далеко не все были бандитами. Рассказ о муже героини как-то незаметно перешел в новую влюбленность. И только в конце рассказа я понял, что муж – это муж, а любимый – это любимый. Или неправильно я понял? Как появился любимый – тоже непонятно. Или он все время был. И кто звонил по вечерам. Было тяжело любимому — он прогорел, боялся, и прятался. А потом снова речь зашла о муже. Значит, что-то еще осталось в сердце, поскольку героиня с теплом рассказывает о нем. И в каком все-таки городе живет женщина? Если сначала писалось о Волгограде, а в конце оказалось, что она живет в Самаре. И что случилось с любимым. Преодолел он трудности или нет?
Я тоже как-то не поняла — о чем рассказ. О любви к нынешнему мужу, о чувствах к бывшему мужу или о трудности жизни во времена перестройки? Раз тема статьи – «Любовь сильнее кризиса», значит, речь идет о женщине и ее теперешнем мужем. Но так и осталось загадкой, как их любовь помогла преодолеть трудности. Как они смогли выжить, рассчитаться с долгами и начать светлую жизнь. Так запутано написано.
И хотя, на первый взгляд, позитивный рассказ, но после его прочтения остается на душе осадок. Читая рассказы о любви, всегда надеешься, что в конце герои всех победят, выживут, и их любви ничего не будет угрожать. А тут как-то не сложилось. Или автор оказался под влиянием воспоминаний. Тогда такой поворот сюжета в некоторой степени понятен. Но обычно стараешься помнить только хорошее. А из плохих ситуаций надо извлекать опыт, но ни в коем случае не «пережевывать» вновь и вновь случившееся.