Слова из выступления на пepвoм cъeздe xyдoжникoв и любитeлeй в Мocквe, 30 aпpeля 1894 гoдa, художника Ге Николая Николаевича (1831 – 1894). Об этом пишет художник Репин Илья Ефимович (1844 – 1930) в воспоминаниях «Далекое близкое» (глава «Николaй Николaевич Ге и наши претензии к исскуству» ):
«. В пocлeднeй peчи cвoeй нa пepвoм cъeздe xyдoжникoв и любитeлeй в Мocквe, 30 aпpeля 1894 гoдa, oн cкaзaл любитeлям (мeцeнaтaм), coчyвcтвyя xyдoжникaм: «3нaйтe, чтo вce эти люди, пpи вceй cкpoмнocти, cтopицeю вoзвpaтят вaм вce вaши ycлyги; oни бyдyт co вpeмeнeм тeм, чeм вы бyдeтe гopдитьcя. Пpoизвeдeниe иcкyccтвa ecть caмoe выcшee пpoизвeдeниe чeлoвeчecкoгo дyxa; oнo дaeт жизнь, oнo coвepшeнcтвyeт чeлoвeкa».
Нo здecь, иcпyгaвшиcь oпять yвлeчeния иcкyccтвoм, oн пoвepгaeтcя c ним к нoгaм мopaли. «Тoлькo пoтoмy нaм этo иcкyccтвo тaк и дopoго,— пpoдoлжaeт oн вдpyг,— пoтoмy мы вce и coбpaлиcь здecь, чтo мы знaeм, чтo ни кapтины, ни мpaмop, ни xoлcт, никaкиe внeшниe cтopoны иcкyccтвa нe имeют знaчeния, a дopoгa нaм лишь тa paзницa мeждy тeм, чeм мы дoлжны быть, и тeм, чтo мы ecть, нa кoтopyю yкaзывaeт нaм пpoизвeдeниe иcкyccтвa и кoтopyю выpaзить внyшaeт xyдoжникy зaпoвeдь Xpиcтoвa: «Бyдьтe coвepшeнны, кaк coвepшeнeн oтeц вaш нeбecный. »
ПОШЛАЯ МОЛЛИ — МИШКА (feat. KATERINA)
Нe знaю, coглacилиcь ли xyдoжники и любитeли нa cъeздe c тeм, чтo никaкиe внeшниe cтopoны иcкyccтвa нe имeют знaчeния. Нo нe нaдo зaбывaть, чтo oтeц нaш нeбecный c вeликoю любoвью coвepшeнcтвyeт и внeшнюю cтopoнy пpиpoды, нe пpeнeбpeгaя никaким ничтoжecтвoм coздaния. И, чeм вышe coздaнныe им индивидyaльнocти пo дyxy и cyти, тeм и фopмы иx cлoжнee и coвepшeннeй. В экcтaзe cвoeгo yвлeчeния дoбpoдeтeлью peвнocтныe мopaлиcты зaкpывaют глaзa нa этy cтopoнy.»
Источник: dslov.ru
Текст песни КТо Там — За стеклом
На этой странице находится текст песни КТо Там — За стеклом, а также перевод песни и видео или клип.
а за стеклом зима и все теже лица,
Кто-то найдет себя,кто-то найдет чем убиться,
И вряд ли все мы мира одного частицы,
Кому-то суждено летать, а кому разбиться,
Жизнь как мечта,ты снова в зоне риска,
Жизнь на весах, а край он совсем близко
Неверный шаг и главное не оступиться,
И лишь во снах переступить можно границу.
Все на яву,Я вижу ежедневно тут замкнутый круг,
Остаться бы живым в быту,
Я наблюдаю,помочь вряд ли кому смогу,
И все всё знают,но почему идут ко дну?
Куда-то в пустоту,
Кого-то тут найдут,
На этих улицах,братишка,все вот так живут.
И через призму стекол вижу млечный путь
И все маршруты эти куда-то приведут.
________________
А мы за стеклами мир видим не таким,
И все уйдет за миг,и все братан тупик
Уходят корабли в другую гавани,
И мы с тобой старик еще споем на бис.
________________________
я по маршрутам не расстоптаным неразборчиво,как чекнутый шепчу:
че ты там маячишь в окнах.
Нет,не сдохну тут от марафона,
Да я шучу,че ты,улыбайся,
прожигай
пластик напасиком в падиках с вариком на лета за бугор палетать пока я там по бабосам пролетаю
Ты тут не выкупай,меня там выкупят.
Пару ребят чисто так сказали я ништяк,
Я за тащак,глаза немного красные,
Я обещал,знаю,что напрасно.
И дети бетлана готовы выходить в окна,
Братан помни,нас нет в этом городе,
ей, Кто ты,ты что-то побочное,
А я попал под дождь с криком помощи.
___________
А мы за стеклами мир видим не таким,
И все уйдет за миг,и все братан тупик
Уходят корабли в другую гавани,
И мы с тобой старик еще споем на бис
_______________
Походу нужно чаще смотреть под ноги на лужи,
Из кожи лесть вон,что б раскачать всех этих слушателей.
Сколько их там,ужас,под ливнем оставляют себя.
И мы не таем даже если +5 внутри кипя..
Лучше замолчать,поспать за ночь и опять,
Общественный транспорт,Втыкаешь в проезжую часть,
Меняешь настроение,как радио-приемник волны,
И Толпы слушают то,что ты делал для одного.
Кто там?слепо помню.но не променяю.
Кто там?знаю только я.
Пока Бошка заставляет
я не стану слушать этого боя,
просто день такой был.
я походу немного болен.
Знать бы сколько еще будет падать температура,
На этих улицах дуры и дураки могут купиться просто.
На то,что солнце все ще держит свой уровень,
И греет как батарея когда морозы.
___________________________
А мы за стеклами мир видим не таким,
И все уйдет за миг,и все братан тупик
Уходят корабли в другую гавани,
И мы с тобой старик еще споем на бис and the glass winter and all the same people,
Someone will find yourself someone will than be killed,
And it is unlikely all of us the world of particles,
Some people are destined to fly, and who break,
Life is like a dream, you are again at risk
Life is in the balance, and it is quite close to the edge
One false step and the main thing is not to stumble,
And only in my dreams, you can cross the border.
All in reality, every day I see here a vicious circle,
Would remain alive in the home,
I observe, help is unlikely anyone will be able,
And everyone knows everything, but why go to the bottom?
Somewhere in the void,
Someone will find here,
On these streets, brother all live like that.
And through the lens of the glasses can see the Milky Way
And all of these routes will lead somewhere.
________________
And we see the world behind the glass is not so,
And it leaves for a moment, and all the bro deadlock
Ships leave the harbor to the other,
And we’re the old man still sing an encore.
________________________
I’m on routes not rasstoptanym unintelligible as cheknuty whisper:
Che you there loomed in the windows.
No, there shall die by the marathon,
Yes, I’m kidding, you che, smile,
burns
Plastic napasikom in padikah with Varick for years over the hill paletat until I flew there on babosy
You’re not the ransom, I was redeemed.
A couple of the guys said, purely because I nishtyak,
I’m for taschak, eyes a little red,
I promised, I know nothing.
And children betlana ready to go out the window,
Bro remember, we have in this city,
s who you are, you have something incidental,
And I got the rain shouting help.
___________
And we see the world behind the glass is not so,
And it leaves for a moment, and all the bro deadlock
Ships leave the harbor to the other,
And we’re the old man still sing an encore
_______________
Hike often need to look down at the puddles
Leather flattery won, what would shake all of these listeners.
How many are there, terrified, under a rain of leaves itself.
And we do not even Ty 5 in boiling ..
It is better to be silent, to sleep for the night, and again,
Public transport, stuck in the roadway,
Mood changes, such as radio-wave receiver,
And the crowd listened to what you did for one .
Who’s there? Pomnyu.no not trade blindly.
Who’s there? I only know.
While Bosko makes
I will not listen to this fight,
just a day this has been.
I was like a little sick.
To know how much the temperature will fall,
On these streets fools and fools can simply buy into.
The fact that the sun is shte keeps its level,
And when the battery warms the cold.
___________________________
And we see the world behind the glass is not so,
And it leaves for a moment, and all the bro deadlock
Ships leave the harbor to the other,
And we’re the old man still sing an encore
Смотрите также:
- КТо Там — город ха мину
- КТо Там — Помню сунул руку под твоё черное платье .
- КТо Там — Езжу на Прадике, на костюме, но не на черном адике
- КТо Там — В тонусе жизни
- КТо Там — Почтальон печкин
Источник: songspro.pro
Непредсказуемый Геннадий Шпаликов: «. Я куда-то улетаю, словно дерево с листа…»
Геннадий Шпаликов: “. Я куда-то улетаю, словно дерево с листа…”
Геннадий Шпаликов, поэт и сценарист, невероятно обаятельный и светлый человек, очень рано узнал, что такое успех. Многие считали, что у него впереди прекрасное будущее. Однако жизнь его сложилась очень драматично.
“Я жил, как жил…”
Я шагаю по Москве,
Как шагают по доске.
Что такое — сквер направо
И налево тоже сквер.
Здесь когда-то Пушкин жил,
Пушкин с Вяземским дружил,
Горевал, лежал в постели,
Говорил, что он простыл.
Кто он, я не знаю — кто,
А скорей всего никто,
У подъезда, на скамейке
Человек сидит в пальто.
Человек он пожилой,
На Арбате дом жилой,-
В доме летняя еда,
А на улице — среда
Переходит в понедельник
Безо всякого труда.
Голова моя пуста,
Как пустынные места,
Я куда-то улетаю
Словно дерево с листа.
Я иду по городу, мысль во мне свистит
Отпущу я бороду, перестану пить.
Отыщу невесту, можно и вдову,
Можно и не местную, Клавой назову.
А меня Сережей пусть она зовет,
Но с такою рожей кто ж меня возьмет?
Разве что милиция, и пешком под суд —
За такие лица просто так берут.
Я дошел до ручки, да, теперь хана.
День после получки — денег ни хрена.
Что сегодня? Пятница? Или же четверг?
Пьяница, ты, пьяница, пропащий человек.
Я иду по городу, мысль во мне свистит
Отпущу я бороду, перестану пить.
Отыщу невесту, можно и вдову,
Можно и не местную, Клавой назову.
Геннадий Шпаликов появился на свет в 1937 году в Карелии. Когда началась война, его отца, военного инженера, призвали на фронт, а с войны он уже не вернулся. То, что Геннадий станет военным, не подлежало сомнению, и в 1947 году его отправили на учебу в киевское суворовское училище, затем Геннадий поступил в Московское высшее военное командное училище. Но случилось так, что службу в армии ему пришлось оставить – из-за тяжелого ранения. Однако по этому поводу Геннадий совершенно не переживал, поскольку, еще будучи суворовцем, понял, что армейская служба – это не для него. «Долой ваши порядки, приказики и приказы», «Снова и снова в поле зрения стены напротив скучно-белые, как все до омерзения надоело», «Серых дней лента», — так он напишет в своем стихотворении «Надоело».
Молодой Геннадий Шпаликов
Уволившись из армии, двадцати лет отроду, Геннадий задумался, чем же ему заняться. Оказавшись во ВГИКе, понял, что именно здесь он и хотел бы учиться – необыкновенная атмосфера, красивые девушки с актерского факультета. И хотя конкурс был громадный, Шпаликова приняли на сценарный факультет.
И началась веселая студенческая жизнь, бездельничали от сессии до сессии, ночами гуляли по Москве, бывало, не расходились неделями. Шпаликов чувствовал, что попал в свою стихию, всегда его окружали друзья.. Всех подкупала его бескорыстность, доброта и ирония, с ним было интересно.
Я жил как жил,
Спешил, смешил,
Я даже в армии служил.
И тем нисколько не горжусь,
Что в лейтенанты не гожусь.
Не получился лейтенант,
Не вышел. Я — не получился,
Но говорят во мне талант
Иного качества открылся:
Я сочиняю — я пишу.
Павел Финн, киносценарист, вспоминал:
«… Мы жили с общим ощущением открытого шампанского… Мы были как будто бы беспечны, но в этой беспечности было очень много серьезного. За фасадом этой беспечности шла работа, которая и делала из нас тех, кем мы стали или кем мы не стали. И самым, безусловно, ярким лучом в нашей жизни тогда, конечно, был Гена, хотя мы об этом не думали. Мы это чувствовали, мы это знали, да он и сам это чувствовал, сам это знал.
Гена был такой Моцарт среди нас, и, к счастью, то, что он Моцарт, было прекрасно, а еще прекраснее, что среди нас не было Сальери. Он был абсолютно уверен в своем предназначении, в своей власти над этой жизнью, в своей неординарности».
Геннадий Шпаликов со своей первой женой Натальей Рязанцевой
Еще будучи студентом, он написал сценарий для фильма маститого режиссера Марлена Хуциева «Застава Ильича». Картина для того времени оказалась очень необычной, работали все с большим увлечением, но судьба у фильма оказалась незавидной. Хрущев, посмотрев его, посчитал фильм «идеологически вредным», и к прокату его не допустили.
Картину подвергли нещадной цензуре, требовали переписать сценарий, сделав из него «идейно здоровое произведение». Как это так, картина с таким многообещающим названием «Застава Ильича», а в ней « три парня и девушка шляются по городу и ничего не делают». Шпаликов не хотел ничего переписывать, иногда пропадая из-за этого неделями. В результате из фильма все же были вырезаны целые куски, сменили даже его название, и он стал называться «Мне двадцать лет».
М. Хуциев и Г. Шпаликов
А ведь знаменитый польский режиссер Анджей Вайда, просмотрев первоначальный вариант фильма, который длился три часа, заявил:“Готов тут же, сейчас же, смотреть второй раз!”
В 1962 году Шпаликова пригласил для работы над лирической картиной «Я шагаю по Москве» режиссер Данелия. И хотя в этом фильме опять «три парня и девушка», и фильм “опять непонятно, о чем”, режиссеру удалось отстоять сценарий. Работали над фильмом «легко, быстро и весело», и вскоре он вышел на экраны, один из лучших отечественных фильмов.
Зрителям полюбился и сам фильм, и песня, прозвучавшая в нем. Песню, как и сценарий, написал тоже Шпаликов, и написал ее буквально за несколько минут, во время съемок. Да он все все писал очень легко и быстро, как рисуют карандашом.
Фильм вышел не торжественным и пафосным, какие были тогда в почете, а простым, легким и веселым.
Потом последовало еще несколько сценариев, по которым были поставлены фильмы. А заключительная сцена из фильма «Долгая счастливая жизнь в котором Шпаликов был режиссером, поразила даже великого Антониони.
Кадры из фильма «Долгая счастливая жизнь». Кирилл Лавров и Инна Гулая
Геннадий Шпаликов 1965 год
Все эти сценарии были написаны Шпаликовым уже к 24 годам, с ним работали известные режиссеры, о нем писали, его легкие стихи, наполненные чистотой, грустной иронией и человечностью, и трогательные, сентиментальные песенки, находили отклик в душе его ровесников и не только их. Его песни распевала вся страна.
Лед, лед
Ладогой плывет.
Лед, лед
Ладогой плывет.
Все сомнения откинув,
Посреди большого дня
Сяду, сяду я на льдину —
Льдина вынесет меня!
Меня льдина выручает.
Я спрошу ее потом:
«Куда вынесет-причалит?
Под каким пройду мостом?»
Лед, лед
Ладогой плывет.
Лед, лед
Ладогой плывет.
«Милый, ты с какого года?
И с какого парохода?» —
Ни ответа, ни привета.
А на речке тает лед.
Лед, лед
Ладогой плывет.
Кадр из мультфильма Сказка сказок. Художник Франческа Ярбусова
Городок провинциальный,
Летняя жара,
На площадке танцевальной
Музыка с утра.
Рио-рита, рио-рита,
Вертится фокстрот,
На площадке танцевальной
Сорок первый год.
Ничего, что немцы в Польше,
Но сильна страна,
Через месяц – и не больше –
Кончится война.
Рио-рита, рио-рита,
Вертится фокстрот,
На площадке танцевальной
Сорок первый год.
Стихи Геннадия Шпаликова в великолепном исполнении Михаила Ефремова и Александра Яценко, до мурашек.
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.
А не то рвану по следу,
Кто меня вернет?
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там, где — боже мой! —
Будет мама молодая
И отец живой.
Людей теряют только раз,
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
Но на смену 60-м, с их пьянящей свободой, пришли другие времена, 70-е, а Шпаликов так и остался художником своих любимых 60-х.
..Я ужасно сентиментален, и это неистребимо во мне, как грусть. ..Время безжалостно, я знаю это и стараюсь улыбаться, когда мне совсем не хочется улыбаться, и говорю не те слова, какие нужно говорить. А какие нужно? Я забыл эти слова. Меня пугает равнодушие времени и чужие люди. Чем дальше, тем больше чужих, и некому поклониться, и не с кем уйти.
Я ужасно сентиментален, и я бы плакал, прислонившись к плечу друга, но я не могу плакать и смотрю, смотрю спокойными глазами на пустоту вокруг.
Что будет потом? Я не хочу думать.
Геннадий Шпаликов, его вторая жена Инна Гулая и дочка Даша
Кроме того, для него был невыносим диктат чиновников от «Совкино», он не мог приспосабливаться, как это в то время делали многие. И уже в начале 70-х для него наступил период невостребованности, повлекший за собой обострение проблемы с алкоголем, начался разлад в семье, закончившийся разводом. Женой его была известная актриса Инна Гулая, к тому времени у них была уже дочка Даша. Уйдя из дома, начал скитаться по друзьям и знакомым.
Все чаще его стали посещать тяжелые мысли.
«Меня пугает равнодушие времени и чужие люди, чем дальше, тем больше чужих. Велика Россия, а позвонить некому. Я не знаю, зачем жить дальше».
И осенью 1974 он свел свои счеты с жизнью. Было ему тогда всего 37 лет.
Рядом была записка:
«Вовсе это не малодушие, — не могу я с вами больше жить. Не грустите. Устал я от вас. Даша, помни. Шпаликов».
А последним стихотворением, которое он написал,и которое нашли уже после его смерти, было такое:
Не прикидываясь, а прикидывая,
Не прикидывая ничего,
Покидаю вас и покидываю,
Дорогие мои, всего!
Все прощание — в одиночку,
Напоследок — не верещать.
Завещаю вам только дочку —
Больше нечего завещать.
Один из самых его близких друзей – Виктор Некрасов, писал:
«Вот по такой лестнице — с выбитыми ступеньками, с пугливо целующимися на площадках парочками, с пустыми поллитровками, подбираемыми по утрам уборщицами, — по такой взлетал, как вихрь, он на последний этаж. А к той, с красными ковровыми дорожками, придерживаемыми блестящими медными палками, по которой надо подниматься степенно, придерживаясь за полированные перила, — он боялся даже подойти. А ведь большинство хочет именно по этой, второй, а то и в зеркальном бесшумном лифте подыматься по лестнице славы (или на какой-то этаж ЦК)».
Виктор Некрасов
«Да, взбегал, легко и весело. Потом стал запыхиваться. Потом рухнул. Головой вниз.
Когда мы с ним сдружились, он скакал еще через две ступеньки. Расстались же — за полгода до его гибели, — когда он с трудом уже переводил дыхание на площадке этажа.
Да, он пил. Осмелится кто-нибудь бросить в него камень за это? Все пьют. И не от этого он умер. Хотя и от этого.
Лестница оказалась не та».
Памятник у ВГИКА Г. Шпаликову А. Тарковскому и В. Шукшину
Геннадий Шпаликов.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источник: kulturologia.ru