Нет аккаунта? Зарегистрироваться
Воланд = Афраний ?
- Aug. 25th, 2016 at 9:41 AM
Перечитывая гаспаровскую статью о перекличке мотивов в романе, добралась до его доводов в пользу тождества Афрания и Воланда. Решила проверить, стало ли оно уже среди спецов и публики само собой разумеющимся. Наткнулась на материал Л.Яновской с новыми (для меня) доводами за и против.
Ругается на гаспаровские «неубедительные» тезисы (некоторые — тоже сильно смутившие меня — не стала тут выкладывать, но в исходном тексте они есть, само собой), но повторяет уже сказанное Гаспаровым об Азазелло. В общем, пусть все это будет тут на радость мне и не только. И тэг завожу.
Вообще целый ряд мизансцен в романе Мастера содержит значимый параллелизм с некоторыми моментами, связанными с пребыванием в Москве Воланда и его свиты. Рассмотрим с этой точки зрения две сцены.
Неужели среди москвичей есть мошенники? Воланд о москвичах. #булгаков #бортко #сериал #мим
Первая — это сцена казни на Лысой горе. Афраний находится тут же. Он сидит на вершине холма «на трехногом табурете». Здесь же находится и Левий Матвей, спрятавшийся в укрытии (в расщелине). Данная сцена совершенно параллельна той, в которой Воланд обозревает Москву с крыши «одного из самых красивых зданий».
Это здание, кстати, несомненно является домом Пашкова (здание библиотеки Румянцевского музея), который расположен на небольшом холме. Итак, Воланд находится на возвышении (и даже в прямом смысле — на холме); он сидит на складном табурете; рядом воткнута между плитами его шпага (Афраний на Лысой горе чертит прутиком по песку); наконец, тут же появляется «из круглой башни» (т.е. из укрытия) Левий Матвей.
Другая, еще более важная сцена — убийство Иуды. Тут заслуживают внимания в первую очередь помощники Афрания. Их у него четверо — трое мужчин и женщина. Один из помощников руководит похоронами Иешуа, двое других (и женщина) участвуют в убийстве Иуды. [..]
О внешности двух убийц мы узнаем только то, что один из них был «коренастым» (ср. неоднократно отмечаемый маленький рост кота и Азазелло, сохраняющийся во всех метаморфозах). Мизансценически убийство Иуды обнаруживает рад параллелей с избиением Варенухи: и в том, и в другом случае действие происходит в укромном месте, в глубине сада, перед жертвой возникают двое,- они поочередно наносят удар и овладевают добычей — «сокровищем», которое было у жертвы убийства/избиения. При этом сопоставление ряда деталей имеет пародийный и комический характер: Гефсиманский сад — уборная театра Варьете; деньги, полученные Иудой за предательство, — портфель с бумагами, которые Варенуха несет в «одно учреждение». Но, помимо пародийной функции, данный параллелизм выявляет, кто были убийцы Иуды. Что касается роли самого Афрания в убийстве Иуды, то, помимо проявленного им всеведения и «изумляющей всех исполнительности», характерной является деталь с печатями: Афраний спокойно срывает храмовую печать, которой запечатан кошелек Иуды, так как у него имеются все печати (ср. эпизоды с опечатанной квартирой Берлиоза).
Скрытые смыслы в романе Мастер и Маргарита. Что означает имя Воланд?
Возвращаясь, однако, к самой сцене убийства, обратим внимание также на то, что один из убийц обнаружил необыкновенную меткость, приняв падающего Иуду на нож и попав прямо в сердце (Афраний говорит Пилату, что Иуда был убит «с большим искусством»). Ср. разговор на балу у Воланда о необыкновенной меткости Азазелло, о том, что он попадает без промаха «в любое предсердие сердца или в любой из желудочков». Данный разговор возникает в связи с убийством барона Майгеля, которого Азазелло застрелил, обнаружив такое же необыкновенное искусство, как и при убийстве Иуды, — изменилось только, в соответствии с костюмом, оружие убийства. В связи с этим возникает также параллель Майгель — Иуда, и не просто сходство амплуа доносчика (и притом занимающегося иностранцами — ср. отношения Иуды и Иешуа, недавно пришедшего в Ершалаим), но также мотивный параллелизм, позволяющий отождествить данные два образа как два коррелята мифологического повествования.
Действительно, сцены убийства Майгеля и Иуды имеют целый ряд общих деталей: праздничный, парадный костюм убитого; поза, в которой лежит убитый (труп Майгеля обнаружен «с задранным кверху подбородком» — Иуда лежит лицом вверх и с раскинутыми руками). Интересно также то, что Майгель назван бароном; с этим сопоставляется имя Иуды из Кириафа (т.е. «von Kyriath»). Наконец, перед убийством Воланд заявляет Майгелю о том, что ходят слухи, что его как наушника и шпиона ждет печальный конец «не далее, как через месяц»; совершенно аналогичным образом Пилат побуждает к убийству Иуды словами о том, что ему «стало известно», что Иуда будет убит.
Но самая выразительная деталь — когда Маргарите подносят кубок, наполненный кровью Майгеля, эта кровь оказывается вином: » <. >кровь давно ушла в землю, и там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья» — намек на Гефсиманский сад (Кроме того, данная сцена представляет собой, в сущности, не что иное, как причастие кровью Иуды. О значении данного мотива см. § 7.). В этом мотиве проступает полное слияние двух образов и исчезновение времени в мифологическом повествовании. В связи с этим выясняется также, что лужа крови, которая вытекает у кота в сцене его мнимой комической гибели/воскресения и на месте которой затем выступает труп Майгеля, — это в действительности кровь Майгеля и Иуды.
Б.Гаспаров
Или Воланд присутствует на балконе у Пилата в виде Афрания, начальника тайной службы?
Эта версия, кажется, впервые обозначилась в фильме Анджея Вайды, где Воланда и Афрания играл — впрочем, весьма неубедительно — один актер, а действие происходило в современной Варшаве. Потом версия была повторена в сочинении Б. Гаспарова и столь же неубедительно подкреплена рассуждениями о параллелях всего со всем в мотивных структурах романа «Мастер и Маргарита»[60]. А потом появился поэт Евгений Австрих, мы встретились у друзей в Иерусалиме, и он сказал решительно: «Воланд и Афраний — одно лицо!» — «Опять гаспаровские параллели? — затосковала я. — Я уже слышала». — «Нет», — сказал Австрих и, неодобрительно высказавшись о параллелях Гаспарова, предложил перечесть сцену убийства Иуды: «Там же Афраний одет, как Воланд».
Тут, надо сказать, что-то произошло. То ли Евгений закричал: «Что случилось?», то ли даже стал трясти меня за плечо. На самом деле ничего не случилось. Просто я отключилась и мысленно стала просматривать булгаковские тетради, которые тогда помнила еще очень хорошо.
Вот, после убийства Иуды (окончательный текст, пятая редакция романа): «Теперь на лошадь вскочил человек в военной хламиде и с коротким мечом на бедре».
А вот и Воланд в его торжественном выходе на балу: «Тогда произошла метаморфоза. Исчезла заплатанная рубаха и стоптанные туфли. Воланд оказался в какой-то черной хламиде со стальной шпагой на бедре».
А что было в предшествующей тетради (в четвертой редакции)? «И тогда произошла метаморфоза. Фрак Воланда исчез. Воланд оказался не то в черном плаще, не то в сутане». И шпаги здесь не было. До метаморфозы: «Воланд был во фраке и двигался чуть прихрамывая и опираясь на трость».
После убийства Иуды: «Теперь на лошадь вскочил человек в хламиде, с коротким мечом».
Тут очень важно восстановить порядок возникновения строк — под пером Булгакова и далее, под его диктовку. И мы увидим, что сначала, в редакции четвертой, возникает описание Воланда на балу: на нем сутана, и он опирается на трость. Потом пишется текст об убийстве Иуды: на лошадь вскакивает «человек в хламиде, с коротким мечом». Далее диктуется редакция пятая, бал, на котором происходит метаморфоза и на Воланде вместо заплатанной рубахи (здесь уже рубаха, а не фрак), оказывается «черная хламида» и «стальная шпага на бедре». Еще через несколько дней диктуется глава об убийстве Иуды и описание Афрания «в военной хламиде и с коротким мечом на бедре».
Совпадения легкие — как доказательство они не пройдут, хотя в поэтическом слухе Евгению Австриху не откажешь. Но тут, оттесняя историю с хламидой и мечом на бедре, в моем мозгу тревожной лампочкой вспыхивают неизвестные Австриху строки из четвертой редакции романа. Здесь Воланд просматривал рукопись мастера:
«- Ну, теперь все ясно, — сказал Воланд и постучал длинным пальцем с черным камнем на нем по рукописи».
В окончательном тексте этого камня на пальце Воланда не будет — он появится в другом месте, в диалоге Пилата с Афранием: «- Но, во всяком случае, — озабоченно заметил прокуратор, и тонкий, длинный палец с черным камнем перстня поднялся вверх. »
И в третий раз возникает загадочный перстень, по-видимому, этот самый:
«Благодарю вас за все, что сделано по этому делу», — благодарит Пилат Афрания за достойное погребение Иешуа, но главным образом, конечно, за убийство Иуды. «. Тут прокуратор вынул из кармана пояса, лежащего на столе, перстень и подал его начальнику тайной службы, — прошу принять это на память».
Драгоценный перстень, подаренный Пилатом Афранию, носит Воланд. Не потому ли, что Воланд (в личине Афрания!) его и получил — за убийство Иуды?
У «человека в капюшоне» в этом убийстве двое подручных. Один из них не описан. Другой помечен так: «мужская коренастая фигура». А в одной из ранних редакций романа, точнее, в редакции второй, в главе «Ночь», была выразительная строка: «А Иуду я собственноручно зарезал в Гефсиманском саду, — прогнусил Азазелло».
Коренастая фигура. Азазелло. В последней редакции романа именно Азазелло повторяет ритуал. Правда, Майгеля он убивает не ножом, а выстрелом из пистолета. Другая эпоха — другое оружие. [..]
И все же полного совмещения двух образов не произошло. Линия осталась незавершенной. У Афрания нет внешних примет Воланда. Другой голос. Афраний, видимо, служит в Ершалаиме: знает здесь всё и всех; служит давно: хорошо знаком с Низой.
И что же, Пилат встречается с ним впервые? И перстень на пальце Воланда при диктовке на машинку Булгаков убрал. Но вот совпадение: именно тогда, когда убирается перстень, вводятся, при той же диктовке на машинку, поправки в описание одежды Афрания и Воланда.
Л.Яновская
Tags:
- Мастер и Маргарита,
- занимательная филология,
- книги
Источник: treasure2011.livejournal.com