Почему слова поддержки, сказанные от чистого сердца, часто не достигают своей цели и не помогают тем, кому адресованы? Предлагаем вам «словарь сочувствующего», который составила психолог фонда Алина Хаин.
Вы хотите поддержать человека в трудной ситуации. Совершенно искренне, от всего сердца желаете ему добра. «Держись», «Не думай о плохом», «Как успехи?» Но почему-то эти слова не помогают, вызывают раздражение, а иногда просто ранят. Почему так происходит? Есть ли возможность выразить сочувствие по-другому?
Конечно, дело не только в конкретных фразах, но в том, когда, кем и как они произносятся. Можно ли дать однозначные рекомендации? Наверное, нет. Но нам точно известно, что в стрессовой ситуации, в ситуации, когда мы испытываем сильные чувства, нам трудно подбирать и находить нужные слова. Поэтому мы нередко используем что-то такое, что слышали раньше, так называемые клише.
Давайте рассмотрим эти знакомые всем фразы и наметим ориентиры — что мы на самом деле хотим сказать нашим друзьям или близким и какую поддержку хотели бы получить сами, если вдруг окажемся в трудной ситуации.
Как поддержать человека, у которого умер близкий? Психолог Громова Елена Леонидовна
«Держитесь», «Все будет хорошо», «Вы сильные»
- Почему это не помогает
Вам очень хочется, чтобы у ваших друзей/близких все скорее наладилось, но пока это не так. Путь к выздоровлению может быть очень непростым и долгим. Можем ли мы пообещать, что «все будет хорошо»? Кто может дать такую гарантию? За что в этот момент «держаться» и как поверить в свои силы?
«Я очень хочу быть для тебя поддержкой сейчас»
Попробуйте оценить, кого больше поддерживают слова: «Все нормально», «Все будет хорошо», «Давайте думать о хорошем» — нас самих или людей, которые сейчас проходят через трудности? У человека, которому вы с самого начала вашего общения говорите эти слова, может возникнуть ощущение, что вы не готовы погружаться в те чувства, которые он испытывает, что вам хочется побыстрее выключиться из процесса, потому что соприкасаться с болью и горем другого и вправду очень тяжело. И это в каком-то смысле естественная реакция, мы все живые люди.
- Попробуйте по-другому
Если вы хотите оказать эмоциональную поддержку, очень важно сначала дать возможность другому выразить любые чувства, которые он испытывает, принимая их все без оценки и осуждения. «То, что с тобой/у вас происходит, это, наверное, очень тяжело». И только потом вы можете сказать о своей надежде на то, что все сложится хорошо, а у ваших друзей и близких хватит сил справиться с этим тяжелым испытанием. «Наверное, тебе очень тяжело, я даже не могу себе представить как, но я очень в тебя верю».
«Наверное, тебе очень тяжело, я даже не могу себе представить как, но я очень в тебя верю».
Вы можете поделиться своими ощущениями, вспомнив, например, ваш совместный прошлый опыт: «Я помню, как ты прекрасно справлялся с испытаниями в другой ситуации, я знаю, что ты сильный человек, я верю в тебя, в твою семью». Попробуйте также сказать о своих чувствах и спросить: «Можно вступить в твою группу поддержки? Я очень хочу быть для тебя поддержкой сейчас». Ощущение, что другим не безразлично, что у вас происходит, что они сопереживают твоей боли, готовы разделить ее и сохранять вместе с тобой надежду на лучшее, имеет очень большое значение.
Как поддержать умирающего человека?!
«Позвони, если тебе что-то будет нужно»
- Почему это не помогает
Вы хотите перейти от слов поддержки к делу, однако выбираете не совсем удачную форму. Почему? Часто человеку бывает очень трудно обратиться за помощью, тем более позвонить, когда что-то нужно. Так устроены многие из нас: помогать легче, чем просить о помощи.
- Попробуйте по-другому
Предложите конкретную помощь: «Я сейчас заказываю продукты, давай и тебе закажу, что сейчас вам нужно?», «Я хочу передать тебе небольшую посылочку, купила тебе крем для рук, но не знаю, каким кремом для лица ты пользуешься, подскажи, что лучше выбрать?». Скачайте и отправьте книгу, фильм или музыку, чтобы у близких вам людей была возможность отвлечься. Помогайте реальными делами и аккуратно спрашивайте и уточняйте, что лучше сделать.
«Я сейчас заказываю продукты, давай и тебе закажу, что сейчас вам нужно?»
Не забывайте, что помощь может касаться не только непосредственно болеющего. Если ребенок с мамой уехал лечиться в федеральный центр далеко от дома, семье, которая осталась в городе, тоже нужна поддержка. Дома могут быть другие дети, пожилые родители, за которых тоже переживают ваши близкие. Звоните и им, интересуйтесь, как у них дела, помогайте всей семье, насколько это возможно, справиться с теми изменениями, к которым привела болезнь. «Мы собираемся в парк/кафе/кино, давай захватим вашего младшего/старшего». «В следующие выходные хотели бы пригласить вас в гости, что думаете?», «Едем покупать овощи, что купить вам?»
«Не думай о плохом», «Надо настраиваться на лучшее», «Все зависит от тебя»
- Почему это не помогает
В большинстве случаев нам становится легче, когда у событий есть понятная причина, на которую можно повлиять. Это возвращает нам ощущение порядка в мире, где все происходит не просто так и не случайно. Как будто неприятности не случаются сами по себе и с кем угодно, а происходят только если. (и дальше многоточие). Нам всем так или иначе хочется думать, что если мы будем вести себя правильно, то с нами неприятности не произойдут или быстро закончатся.
«Не все зависит от нас, но мы будем стараться делать все, что можем
Но если слова «Все зависит от тебя. Настраивайся на лучшее» говорить тому, кто уже столкнулся с тяжелым опытом, то в них трудно найти то, на что опереться. Вместо поддержки они могут усилить чувство вины, которое нередко возникает у родителей детей, которые болеют, и у самого болеющего по самым разным причинам.
Кроме того, советы «настраиваться» и «не думать о плохом» очень трудно выполнить. Что значит «не думай о плохом», когда ребенок в больнице? Когда мы попадаем в сложную ситуацию, мы так или иначе должны продумывать самые разные варианты развития событий.
- Попробуйте по-другому
Когда люди сталкиваются с тяжелым опытом, у них в голове могут крутиться одни и те же неприятные мысли, опасения, от которых и стыдно, и страшно. Мы, нередко из суеверия, боимся их не только произносить, но и додумывать, гоним от себя. И тогда это превращается в этакую постоянную гонку преследования, которая забирает очень много сил.
Не только в сказках, но и в реальной жизни нечто произнесенное, разделенное с другим, оказывается не таким уж страшным. От произнесенных вслух (или написанных) повторяющихся мыслей легче дистанцироваться, посмотреть на них со стороны, найти аргументы, предоставив место надежде. Возможность говорить обо всем, не боясь осуждения, помогает также снизить внутреннее напряжение.
«Если хочешь, ты можешь делиться со мной, чтобы не держать все в себе»
Если ваши близкие готовы с вами говорить о том, что их беспокоит, можно попробовать откликнуться по-другому: «Я могу только попытаться представить, как тебе тяжело. Понятно, что очень трудно не думать и не представлять, как будет развиваться ситуация. Если хочешь, ты можешь делиться со мной, чтобы не держать все в себе».
Если вы хотите помочь человеку, погруженному в тяжелые переживания, можно сфокусироваться на том, чем хорошим вы готовы наполнить его жизнь, в которой сейчас так много испытаний и так мало радости. Подумайте о маленьких приятных сюрпризах (он нужны не только детям, но и взрослым), присылайте фотографии, книжки, видео, чтобы ваш друг/близкий отвлекался от тяжелых раздумий в свободные моменты, подпитывался положительными эмоциями. Вы можете также поделиться тем, что помогает вам: «В трудные моменты я вспоминаю что-то хорошее, это восстанавливает меня. Если ты не против, давай вместе повспоминаем, как мы вместе куда-то ездили, ходили, или еще что-то хорошее, что происходило в нашей жизни».
Важно говорить близким, что в том, что произошло, нет их вины: «Не вини себя, это отнимает много сил, которые нужны для самого себя и поддержки ребенка. Не все зависит от нас, но мы будем стараться делать все, что можем, и я буду стараться помогать тебе всем, чем могу».
«Как дела?», «Ну как, вам лучше?»
- Почему это не помогает
Вы регулярно пишите, звоните и спрашиваете: «Ну как у вас дела?» или «Ну как, вам лучше?», потому что действительно волнуетесь и хотите показать, что помните, не забываете, вам не безразлично, что происходит. И еще потому, что вопрос «как дела» — это обычный вопрос для начала разговора, в обычной жизни задать такой вопрос просто и нормально. Но сейчас ваши друзья, семья, которая проходит лечение, находятся в особых обстоятельствах. И этот вопрос может потерять свою нейтральность, перестать восприниматься как простое проявление вежливости.
«Можно я буду спрашивать раз в неделю, что у вас происходит?»
Представьте себе, что вопрос «как дела?» можете задавать не только вы, но и еще несколько человек, по несколько раз в день. При этом особых новостей, которыми можно было бы поделиться, может не быть. Лечение длится долго, иногда кажется, что ничего не происходит или происходит то, что не очень приятно, о чем непонятно как рассказать: нюансы может понять только тот человек, который находится внутри ситуации. Кроме того, о «новостях» не всегда хочется говорить, или на это нет сил.
- Попробуйте по-другому
Спросите: «Если я буду периодически спрашивать у тебя, как идут дела, это нормально? Я понимаю, что я не один такой, как лучше поступать, чтоб узнавать ваши новости?» «Можно я буду спрашивать раз в неделю, что у вас происходит? Мне важно это знать, но не хочется перегружать своими вопросами». Если круг вовлеченных и поддерживающих большой, создайте чат, куда можно писать всем сразу.
Или выберите одного человека из всех, кто будет интересоваться у семьи новостями и делиться ими со всеми остальными. Придумайте другие варианты для начала разговора или переписки. Например: «Пишу тебе, чтобы сказать, что думаю про вас».
«У меня тоже так было»
- Почему это не помогает
Говоря о чем-то важном, нам свойственно рассказывать свои истории: «Да, у меня тоже так было, я/мы тоже болели, лежали в больнице». Кажется, что это про то, «как я тебя понимаю», про доверие, готовность открываться и делиться. Но у такого пути есть и свои подводные камни.
«Трудно сравнивать, но отчасти я могу понять, у меня был подобный опыт»
Делясь тем, что было тяжело, вызывало сложные и сильные чувства, даже если это было достаточно давно, есть риск увлечься рассказом сильнее, чем вы предполагали заранее. Вас могут захватить собственные эмоции, и в этот момент вы больше будете обращены к себе, чем к человеку, которого хотите поддержать. Есть ли у него сейчас силы, чтобы к своим переживаниям добавить ваши? Так ли похожи ваши ситуации и насколько важны их отличия?
- Попробуйте по-другому
Если вы хотите дать сигнал: «Да, я тебя понимаю, я сам через это прошел», лучше просто сказать: «Конечно, трудно сравнивать, ситуации у всех разные, но отчасти я могу понять, что ты проходишь, у меня был подобный опыт». Это может быть тем самым знаком сопричастности — «мы с тобой одной крови». Однако здесь важно сохранять уважение к уникальности опыта каждого. Более подробный рассказ может последовать только после запроса, если собеседник хочет его слышать, а вы готовы об этом говорить.
Источник: podari-zhizn.ru
«Телу больно, а душе обидно»: как поддержать людей с онкологией (на примере шести реальных историй)
По статистике, каждый житель Омской области болен раком. Журналист Елена Ярмизина решила рассказать истории шести омичек, которые столкнулись с онкозаболеваниями. В том, какой поддержки ждут онкопациенты, как помогать правильно, если ты — близкий, друг или коллега человека, у которого рак, помогла разобраться сертифицированный онкопсихолог Инесса Шереметова.
Устал ухаживать
Когда Наталья рассказала сыну-подростку о своей болезни, он заплакал. А потом, уже когда она долго и тяжело лечилась, как-то сказал: «Мам, уверен, что ты поправишься. Должна была бы умереть — еще тогда, вместе с папой, тебя на небо забрали».
Первый муж Натальи Тимоновой погиб в аварии, в которую попали всей семьей 15 лет назад. Второй — гражданский, с которым прожила пять лет, ушел, потому что не смог жить с женщиной, больной раком.
Наталья болела сложно. Онкология — рак шейки матки. После первой химии — рецидив: метастазы пошли в печень, в легкие, в лимфоузлы. Каждый этап лечения приносил новое серьезное осложнение: перфорация тонкой кишки, язва, ректовагинальный свищ. Наталье поставили колостому и нефростому.
Чтобы сохранить пациентке жизнь, врачи вывели на поверхность передней брюшной стенки толстую кишку (колостома), через искусственное отверстие теперь опустошается кишечник. Также установили катетер, который отводит наружу мочу из почечной лоханки (нефростома). К стомам прикрепляют специальные мешки: мочеприемник и калоприемник, за которыми человек ухаживает самостоятельно. Год Наталья провела на больничном, а потом уволилась с работы: лечение казалось бесконечным.
Гражданский муж говорил Наталье: «Жаль, что мы не можем поехать в лес. Жаль, что не можем поехать на рыбалку и за грибами. Жаль отпуска: хочется плавать в море, а не в ванне».
— Тоже люблю грибы, рыбалку, тоже мечтаю о море, но помилуй, я пять дней как после операции… Хотелось кричать: я ведь не виновата в том, что заболела! Когда дома нет поддержки, это очень тяжело, — Наталья вспоминает, что обстановка дома становилась всё хуже. Начались вопросы про оплату лекарств. Мужчина настойчиво спрашивал, не собирается ли Наталья выходить на работу.
В конце концов он сказал: «Я устал за тобой ухаживать». Наталья собрала ему вещи, и он ушел. Как-то заезжал «узнать, как дела», а заодно сообщил, что у него новая женщина.
— Телу было больно и душе было больно. Телу стало проще, а душе пока не до конца. Надеюсь, что обида, которая еще никогда и никому не помогала, пройдет окончательно, — Наталья, у которой впереди очередной курс химии, говорит, что несмотря на болезнь, ее жизнь стала «чище», а вокруг остались только те, кто ее действительно любит. Огромную поддержку дают сестры, родители, сын. За два года она привыкла к стомам, хотя первое время они пугали и Наталья их старательно «приручала»: старалась привязать, спрятать, не дай бог кто увидит.
— А сейчас мы с ними дружно живем и они не подводят. Часто хожу в театр, в кафе, на мероприятия — и всё прекрасно. Осталось лишь окончательно простить предательство — впереди еще один курс химии, а лечиться лучше без обид.
Рак до сих пор остается табуированной темой в нашем обществе, «болезнью, о которой не говорят». При этом, по данным омского Министерства здравоохранения за 2021 год, более 51 тысячи человек в Омской области живут с онкологическими диагнозами. Это означает, что каждый житель Омской области болен раком. Женщин и мужчин среди пациентов примерно поровну.
По статистике, 80% из них нуждаются в психологической помощи. Но к психологам онкобольные обращаются редко: основной поддержки всё-таки ждут от близких, родственников, друзей.
— Реакция на известие о том, что близкий человек заболел, может быть самой разной, — говорит омский онкопсихолог Инесса Шереметова, которая работает с онкопациентами и их родственниками более восьми лет. — Моя практика показывает, что 30 процентов уходят от заболевшего партнера, из семьи. Это редко происходит на начальном этапе, когда человеку ставят диагноз.
Тогда близкому всё же стремятся помочь. Но вот когда случается кризис, когда возникают побочные эффекты или лечение продлевается на неопределенный срок, часто в паре происходит раскол. Связь между людьми была не настолько крепкой, и испытание усугубляет ситуацию. Это серьезный труд всех членов семьи. Родственники испытывают не меньший стресс, они проживают всё то же, только без диагноза.
Психолог уверена: право на выбор имеет каждый.
— Не все готовы быть героями. Уход партнера или супруга мы воспринимаем как малодушие, несознательность, предательство. Но тогда никто не в выигрыше: один остается с обидами и обвинениями, другой — с чувством вины. Если нет сил, нет возможностей, нет ресурсов быть с рядом с больным человеком, нужно объяснить это, сказать: «Я не готов(а)», признаться в этом и себе, и другому.
Откровенный разговор может минимизировать негативные последствия и шлейф, который тянется за подобным решением. Честность заслуживает уважения.
Но всё же, по личной статистике омского онкопсихолога, около 40% семей болезнь сплачивает, отношения между супругами даже улучшаются.
Внешние раздражители
26-летняя Маргарита Ровенская говорит, что муж — «подарок за всё, что вытерпела»: поставленный в 20 лет диагноз лимфома Ходжкина, двенадцать химий, операции, рецидив спустя год, новые очень жесткие химии, которые не помогали, изнуряющее ожидание и, наконец, трансплантация костного мозга.
— Почему-то пахло томатом с чесноком, — Маргарита вспоминает момент, когда четыре года назад ей через капельницу начали вводить костный мозг. Восстановление шло сложно: острые повсеместные боли, язвы во рту, бесконечные рвоты с желчью и кровью, ежесуточная диарея. Но со временем организм адаптировался. Маргариту выписали, она собрала вещи и вернулась из Петербурга, где жила и до болезни работала, в родной Омск.
Молодой человек Маргариты, с которым она делила квартиру, когда заболела и проходила первые курсы химии, обеспечивал ее и покупал ей лекарства. Но спустя несколько месяцев начал пропадать на работе.
— Не отвечал на звонки, врал. Когда во время курса химии я начала лысеть, он начал мне изменять. В один момент его связь с другой женщиной стала для меня очевидной, — Маргарита до сих пор плачет, когда говорит об этом. — Мне некуда было идти: в тот период я не работала, каждые две недели по три часа лежала под капельницей.
С будущим мужем она познакомилась на сайте знакомств. В первый же день сказала ему: «Я после онкологии. Лысая. Не знаю, будут ли рецидивы». Он ответил: «Ну и ладно.
Ничего страшного».
К свадьбе волосы отросли. Пара поженилась спустя четыре года. Никого не стали звать, устроили праздник для двоих.
— После регистрации прогулялись по парку, вечером пошли в ресторан, заказали всяких вкусностей, а на следующий день полетели в Дагестан в свадебное путешествие. Там в горах невероятно круто. Лет через пять повторим, — Маргарита говорит, что с мужем ей спокойно, а его уважение и внимание она чувствует каждый день. Молодая женщина уже четыре года в ремиссии, и в ее семье не делают никакого акцента на болезни. Шрам после операции она закрыла татуировкой с портретом своей умершей собаки.
Когда из-за курса препаратов она набрала вес и переживала, муж сказал: принимай свое тело, оно очень красивое.
Онкология часто меняет внешность. Химия лишает волос, гормоны провоцируют зверский аппетит, у человека появляется лишний вес. Как говорить с онкопациентами о внешности?
— Попросить: пожалуйста, скажи, как мне реагировать на то, что меняется твоя внешность, — советует онкопсихолог Инесса Шереметова. — Это облегчит вам жизнь. Потому что всем нужно разное. Кому-то надо слышать, что ему очень идет этот платок или что этот парик к лицу.
Сама я в свое время (10 лет назад Инесса сама столкнулась с онкологическим диагнозом, но уже несколько лет она в ремиссии. — Прим. ред.) принимала комплименты: «Тебе так идет такая прическа, можешь потом выбрать такую же».
А однажды меня обидели тем, что упрекнули: «Хватит есть печенюшки, и так уже вон. » Кто-то хочет обходить эту тему стороной: «Не говорите мне ничего!» Внешность — сложная тема, и это частый повод для прихода к психологу. Любая фраза даже самых близких людей может восприниматься как укор, издевка, намек, и тогда, пожалуй, стоит обсудить это со специалистом. Тут, скорее, речь идет уже не просто о внешности, а о том, что человек не принимает болезнь и себя в новом состоянии.
— До последнего по-детски мне хотелось сохранить волосы, — говорит Елена Геталова. Для Лены именно волосы всегда были воплощением красоты, женственности, сексуальности: «Казалось, потерять волосы очень страшно, ведь в них моя женская сила. И вот помню: еду в машине, поправляю на голове солнечные очки, вижу в ладони три волосинки. И понимаю: процесс пошел».
До болезни, операции и химии (ей диагностировали рак молочной железы) Елена носила прическу ниже лопаток, после подстриглась под каре, потом еще короче, но сохранить волосы не удалось. Мама побрила ее, муж дочистил затылок бритвой до гладкости. В тот момент, признаётся Лена, она почувствовала облегчение.
О болезни знали самые близкие родственники и несколько друзей, и все они включились в процесс: поддерживали, помогали. Свой ежик Лена прятала под париком, пока хороший друг как-то не пригласил ее в компанию за город. Он сказал: «Приезжай, пожалуйста, без парика».
— А там мужская компания, ну как? Я не могу. Приехала, помню, сняла шапку, чтобы «переодеться», достала из сумки парик. Мой друг настолько искренне воскликнул: «Ну я же просил!» — и столько эмоций было в его голосе, что я оставила парик в машине. И больше его не надевала. Комплекс ушел.
Освободилась.
После диагноза Лена ужасно переживала, что ей полностью удалят грудь: «Просила хирурга оставить мне кожу, спрашивала, можно ли сразу сделать реконструкцию. Мне ничего не отвечали. Всё должно было решиться во время самой операции: «Будем убирать до чистых тканей». Она пообещала себе, что если останется своя грудь, она ничего не будет с ней делать. Грудь оставили.
— Был ужасный шрам. Мама плакала, когда видела. Я не раздевалась перед мужем: всегда, днем и ночью, — в футболке. Он просто ждал, когда пройдет время, когда я буду готова. Однажды сказал: «Ну всё, хватит, что за бред…» Я сняла футболку, и мне стало легче.
Сегодня Лена спокойно плавает в бассейне, моется в общей душевой без стеснения. Ее мама перестала плакать.
— Если вы родственник онкологического больного, плакать и честно говорить о своих эмоциях можно и даже нужно, но не слишком много, чтобы не взваливать на близкого груз собственных переживаний, — советует онкопсихолог Инесса Шереметова. — Не обязательно постоянно изображать позитив и убеждать, что всё будет хорошо. «Мне страшно», «я переживаю» — не слова-табу для родственников. Очень важно говорить то, что чувствуешь: так мы снимаем с себя тяжесть, освобождаем ресурсы для того, чтобы помогать дальше.
Источник: ngs55.ru
Как себя вести родственникам тяжелобольных
Иногда родные слишком усердно пытаются услужить заболевшему. Проявляют слишком много заботы. Это зачастую является самой первой и ключевой ошибкой. Хозяйственно-бытовые дела, помощь в переодевании, приготовлении пищи, походы в магазин, аптеку, возложение на себя обязанностей по уходу за домашними питомцами и так далее. Заболевшему близкому просто не дают возможности быть самостоятельным, проявить хоть какую-то активность. Заболевший человек получает некую установку:
Ты уже не в силах приносить пользу своей семье, решать что-либо, мы решим за тебя, что тебе нужно
Как определить границы заботы
В таких обстоятельствах заболевшему легко начать принимать всё происходящее за норму, в том числе и из-за особенностей восстановления мозга. Заболевший уверен, что он должен просто лежать в кровати, сидеть дома, что его должны обслуживать. Ему не надо ходить, нагружать себя чем-либо. Зачем реабилитироваться?
Поэтому задача родных четко определить границы, где забота, а где вред, а для этого следует тесно сотрудничать и с реабилитологами, которые, в свою очередь, будут мотивировать больного на борьбу за восстановление утраченных функций. Пример, объясняющий, как важно понимать родным, где польза, а где вред.
После перенесенного инсульта женщиной лет 35 – 40, реабилитологи в течение 5 дней учили её самостоятельно садиться из положения лежа, чтобы у женщины была возможность самой пересаживаться на инвалидную коляску. И им это удалось, хотя это было непростой задачей. А потом настали выходные, в течение которых женщину посещали мать и сестра. В понедельник сотрудники реабилитационного центра были очень расстроены. Им было сложно объяснить родным, что они свели все их старания к нулевому результату, потому что мать и сестра женщины были уверенны в том, что помогают, ведь ей же трудно садиться. Как не помочь…
А вот пример, который объясняет, как важно позволить больному проявлять самостоятельность даже в мелочах. Одной женщине после инсульта парализовало правую руку. Левой она отказывалась пользоваться, мотивируя это тем, что ей неудобно, она правша. Родные кормили ее с ложки. Однажды она падает с кровати, и ломает свою здоровую левую руку.
За два месяца она уже очень хорошо смогла восстановить функции парализованной правой руки.
Родным очень тяжело быть рядом с тем, у кого произошел инсульт. Часть заболевших начинает страдать от собственной беспомощности, думать, что они никому не нужны. Их обижает, что им не доверяют даже огурцы порезать на салат или выгулять свою собаку, посидеть с внуком и так далее. Такие люди начинают терять веру в себя, жалеть о том, что многое в жизни не успели. Диалог с мужчиной после инсульта:
— Никому ничего не надо…
— А вы бы чего хотели?
— Ничего. Я просто чего-то жду каждый день, а чего именно, не знаю. Но чувство того, что я именно жду, во мне есть постоянно.
И заболевшие, и родные начинают копаться в себе, искать, где же они совершили ошибку, вспоминать прошлые грехи. Им тяжело смириться с переменами в жизни и найти силы, что бы жить по-другому. Период осознания масштаба своих потерь и масштаба необходимых действий для восстановления может затянуться у больных на полгода.
Бывает и так. Первые несколько месяцев люди, перенесшие инсульт, отличаются целеустремленностью и уверенностью, так как при правильном подходе и врачей и близких результаты в это время самые яркие и ощутимые. Но по истечении этого срока у большинства кончаются силы, и у родных в том числе. Результаты реабилитационных действий перестают быть ощутимыми.
Важно напомнить, что именно в этот период семье приходится решать вопрос в МСЭК об инвалидности, а это порой, сравнивают с хождением по мукам, а не хождением по инстанциям. Вся семья в этот период меняет уклад жизни: планы на отпуск, совместное проживание, переезд, цели, даже мечты.
Чем помочь тяжелобольному родственнику
Задача родных – суметь пережить этот кризис вместе, поддержать друг друга, дать понять своему родному и близкому, что он им нужен, дать возможность этому человеку чувствовать себя полезным. Обязательно нужно найти для заболевшего хобби, какое-то интересное занятие. Пусть это будет вышивка, сборка моделей автомобилей, рисование, а, может, до болезни родной человек играл на музыкальном инструменте, пел, разводил цветы. Следует отметить, что мелкая моторика позитивно влияет на речевой отдел, если речь потеряна, и на восстановление двигательных функций.
Заболевший может постоянно спрашивать, восстановится ли он, как дальше жить, а вдруг он останется таким же и ничего не получится. На такие вопросы у родных действительно нет ответа. Но отвечать всё-таки придется, что бы у заболевшего всегда была мотивация.
Только вот где б эту мотивацию найти у самих близких? А что, если последствия инсульта совсем плачевные? Например, тяжелые случаи с малой вероятностью восстановления двигательных и речевых функций?
Одна женщина, живет с больной мамой. У нее самой детей нет. И на личной жизни она давно поставила крест. Каждый день ей страшно от того, что с ней случится что-то подобное, только за ней уже некому будет ухаживать.
Больные иногда пользуются ситуацией
А что если некоторые заболевшие начинают реально пользоваться своим положением в своих интересах? Близкие отмечают, что они очень эмоциональны и капризны, даже распущены в своем поведении, могут начать терроризировать всю семью. Родные люди страдают так, что готовы на крайние меры.
А есть и такие ситуации, когда в семье конфликт между близкими присутствовал еще до инсульта: детские обиды на родителей, супружеские измены, жестокое обращение, алкоголизм и иные конфликтогенные факторы. Можно представить себе, что будет чувствовать человек, когда окажется в ситуации необходимости ухода за тем, на кого он обижен, носил обиду в сердце годами!
Родным очень важно действовать правильно и, самое главное, оперативно, уметь общаться с больными людьми, правильно реагировать на их возможные истерики, скандалы, упреки, даже оскорбления. А ведь в процессе взаимодействия с больным может быть много острых углов:
- недоверие к врачам и лечению;
- недоверие к близким: «сжить со свету хотят», «наследство им нужно». У больного, отчаявшегося человека могут возникнуть такие мысли из-за того, что зачастую приходится оформлять нотариальную доверенность, например, на представление интересов в медицинских учреждениях, банках, учреждениях социальной защиты. Или ситуации, когда близкие начинают водить больного по врачам, диагностическим центрам, он может думать, что его «сдают» в дом престарелых или «психушку», хотят от него избавиться. Или из-за того, что он действительно выпадает из привычной семейной жизни, больной становится мнительным по любому поводу;
- чувствителен и подвержен резкими перепадами настроения, может устраивать истерики, упрекать родных;
- пессимистичен, высказывает суицидальные мысли;
- не воспринимает другие существующие проблемы, не касающиеся его личного здоровья;
- постоянно требует внимания;
- забывает про существование слов «спасибо» и «пожалуйста», что может очень задевать близких;
- некритичен по отношению к себе из-за особенностей поражения мозга. Не может оценить своего тяжёлого положения, понять, что делает не так;
- теряет память на события, места, имена;
- замыкается в себе и перестает общаться с друзьями, коллегами, знакомыми;
- может проявлять патологическую ревность к супруге/супругу;
- зацикливается на каких-либо вопросах, проблемах;
- становится крайне раздражительным, принимая лекарства, стимулирующие мозговую деятельность, из-за побочных эффектов;
- теряет сон;
- перестает радоваться мелочам и за других людей. Часто упрекает близких за хорошее настроение, а те, в свою очередь, перестают делиться хорошими новостями из-за чувства вины.
Близкие и родные нуждаются, порой, в поддержке и помощи не меньше самого больного. Зачастую, после инсульта, они напуганы, не знают куда бежать и что делать. Из-за этого страха не могут собрать себя, а когда понимают, уже поздно, время упущено, и у них самих начинается депрессия и апатия.
Вот лишь малая часть того, с какими испытаниями приходится сталкиваться, когда родной человек тяжело болен. Профессиональная помощь психолога позволит минимизировать эти негативные последствия для нормализации отношений в семье.
Источник: initium.care