Литературный редактор (удаленно сдельная оплата)
Часное лицо
от 3 000 до 1 000 000 руб.
Ищу литературного редактора для перевода книги (объём около 17 п.л.). Высшее литературное образование — обязательно Реальный Опыт работы в издательстве — обязателен Эрудиция высокого уровня — обязател.
Редактор аудиокниг (удаленная работа)
22 сентября 2023, Не указано
от 30 000 до 30 000 руб.
Прослушивание аудиокниг и выявление ошибок в записи(неверные ударения, повторные дубли, запинки в речи, брак в записи и тд). Формирование текстового документа с таймингом ошибок.Большие объемы (от 7 к.
Ведущий редактор (направление «Комиксы») (удаленная работа)
23 сентября 2023, Издательство МАНН, ИВАНОВ и ФЕРБЕР
з.п. не указана
Описание вакансии МИФ давно вырос из рамок издательства: теперь у нас есть не только книги, но и мерч, курсы, мероприятия, а ещё свой интернет-магазин и развивающие медиа (блоги, соцсети, рассылки).
В чем заключается работа редактора
Источник: =%D0%A0%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80+%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3 target=»_blank»]remote-job.ru
Как стать писателем, всю жизнь проработав редактором
Чему я научилась по другую сторону издательского бизнеса
Спустя 30 лет работы редактором и издателем, я оказалась по другую сторону собственной профессии — на этот раз писателем. И я усвоила ценный урок — я полный ноль в редактировании собственных текстов. Тысячи часов, проведенных за обработкой трудов других людей, мало помогли мне в доведении своих работ до совершенства. Я полный ноль в том, на чем построила собственную карьеру.
Многие годы я оттягивала написание романа или мемуаров и усердно работала над всевозможными набросками, чтобы снова в расстроенных чувствах убрать их в дальний ящик в надежде когда-нибудь вернуться к ним. Меня никогда не посещала мысль попросить о помощи. Вы можете сказать, что это показатель нехватки смелости с моей стороны. Точно так же как мы обращаем внимание на недостатки в других, но не в себе, недоработанная часть текста на странице часто остается незамеченной до тех пор, пока кто-то не укажет на нее. Однако, чтобы это произошло, необходимо сделать над собой усилие, проявить смелость и показать кому-то эту страницу.
Когда я только начинала работать редактором, редактирование казалась мне дерзким поступком. Чтобы поставить под вопрос умысел автора или предложить варианты улучшения того, что уже написано, необходимо обладать высокомерием в высшей степени, как считала я. Спустя годы юношеское ощущение дерзости превратилось в чувство ответственности и осознание интеллектуальной головоломки, которой является редакторская деятельность.
Мне приходилось читать очень внимательно, и бывать в шкуре писателя для меня стало привычкой. Эта задача требует отрешенности и щепетильности — чтобы услышать голос писателя, мы редактируем в тишине. Опытный редактор подавляет не только собственное эго, но также внутренний голос, чтобы дать свободу чужому. Для выполнения стоящей перед тобой задачи необходимо найти золотую середину, где беспристрастность комфортно соседствует с критическим взглядом и слухом.
Как я стала книжным редактором
Недавно я редактировала мемуары, в которых недосказанность отягощала историю. Дойдя до конца рукописи, я так и не поняла основную дилемму главного героя. Автор работы известна и уважаема за ясность повествования, и тем не менее я не могла понять, чего именно не хватало. После нескольких часов обсуждения я узнала, что большая часть истории отсутствовала, так как она касалась насилия над женщиной, совершаемого ее мужем на протяжении 20 лет, некоторые моменты были сугубо личными и рассказаны писателю на условии конфиденциальности. История осталась не рассказанной из-за необходимости защитить детей, избежать обвинений в клевете, не провоцировать потенциально опасного человека, пусть хоть и в результате пробелов в работе.
Как редактор, я постоянно сталкиваюсь с такими пробелами. Большая часть правды открывается, если приподнять внешнюю завесу истории и увидеть ее скрытую часть. Любой человек из писательского бизнеса сталкивается с трудными решениями касательно того, что сказать и что упустить, какой бы ни была правда, работа редактора заключается в том, чтобы помочь писателю найти ближайший к ней путь, при этом защитить себя и других людей. В таких вещах каждый писатель полагается на собственное чутье, и с помощью редактора они совместно преодолевают тягости, которые им преподносит писательский труд и жизнь в целом.
Пятнадцать лет назад, когда мои сыновья были новорожденными, в порыве вдохновения я написала роман. Мне было что рассказать о материнстве и строительстве карьеры. Я вложила в работу все свои силы и знания, надеясь, что мои персонажи станут кем-то вроде мудрых советчиков. Однако моя работа, очевидно, была недостаточно хороша, так как 30 издательств отклонили рукопись, отправленную моим агентом.
Я была редактором и понимала причину. Для писателя самое сложное — это написать книгу, которую люди захотят прочитать. Мы просим множество людей потратить свое время и деньги на чтение наших работ. Книга должна заслужить право на то, и другое. И даже когда это происходит, история не всегда находит свою аудиторию, по крайней мере не сразу.
В этом вопросе я не сентиментальна, потому что десятилетия работы в издательском бизнесе научили меня к тому, что никто не знает, найдет ли книга своих читателей. Надежда стала неотъемлемой частью издательской деятельности. Также велика роль удачи, ключевым условием успеха является своевременность, а хорошо написанный текст — это первоочередное требование.
Хотя в моей книге были работающие составляющие — если не до конца правдоподобные, то убедительные персонажи, уникальный сюжет, — конечный результат не был на достаточно высоком уровне. Я знала это, но не могла понять, как самостоятельно это исправить, и на том этапе не было редактора, желающего погрузиться в работу и решить проблемы. Книга вернулась в дальний ящик.
Когда выпала удача увидеть часть моего романа воплощенной в художественном фильме (План Мэгги (Maggie’s Plan), срежиссированный блистательной Ребеккой Миллер), некоторые настаивали на публикации моего романа. Я неохотно показала его нескольким редакторам, и удача улыбнулась во второй раз. От издателя поступило предложение с оговоркой, что я буду не покладая рук работать с дотошным редактором, чтобы сделать мою книгу пригодной для публикации.
Моему редактору хватило смелости поставить под вопрос не только мой стиль изложения (нужно признать, безобразно неповоротливый), но и замысел всей книги. Я восхищалась уверенностью, жестокостью и мягкостью, с которой она вносила свои комментарии и исправления. Она поменяла мою точку зрения. Она переформулировала предложения, сделав их чище, красивее, точнее. Она терпеливо занималась этим на протяжении четырех стадий обработки романа.
Эти переработки текста порой вызывали разногласия, однако они были необходимы: я чувствовала благодарность за каждое исправление, сокращение, перефразирование и уточнение. Редактор видела в моих персонажах и самой истории то, что было спрятано от меня, словно у нее был ключ от двери в темный подвал, которую я боялась открыть из-за того, что могу там увидеть. Она нажала на выключатель и осветила путь вниз по шатким ступеням. Я доверяла ее рекомендациям, но в то же время продолжала спрашивать себя: какой же нужно быть неравнодушной, чтобы уделять столько внимания чьей-то работе?
Все то время, которое я провела со словами, написанными другими людьми, в процессе редактирования и слушая их целый день, чтобы лучше понять значение работы, я никогда не понимала, как они стали основой моей жизни. Чем, по моему мнению, я занималась всю свою жизнь? Конечно, это была работа, за которую мне платили, но считать, что ты весь день проводишь в офисе, читая и редактируя — это заблуждение; на самом деле ты этим занимаешься вне работы — по вечерам, на выходных, иногда в отпуске. Рабочее время тратится на встречи и решение проблем производства, планирования, закупок, маркетинга и рекламы.
Только побывав в качестве принимающей стороны в процессе редактирования, я смогла увидеть, что редактура — это акт великодушия и любви. Десятилетия я познавала этот процесс с одной стороны, но теперь мне выпала великолепная возможность увидеть редакционный процесс как «взаимное отражение» (так его называет одна из моих подруг, писательница Розан Голд).
Поэтому редактор должен знать писателя лучше, чем себя самого или, как минимум, ему следует задавать правильные вопросы. В свою очередь, писатель должен обладать смелостью и готовностью отвечать на эти вопросы. Это напомнило мне о том, как в молодости я занималась редактированием своей первой книги, написанной художником Дэвидом Уожнароуксом . Он спросил меня со злостью: «Ты мой редактор или долбаный психотерапевт?» Подобные обвинения приходилось слышать много раз за мою карьеру. Теперь, как писатель, я прекрасно понимаю, что он имел в виду.
Писательство и книжный бизнес — это беседа писателя с самим собой, редактора с писателем и в наибольшей степени писателя с читателем. Это связь, которая действительно значима, это взаимное отражение того, что мы все могли бы использовать больше — великодушие и любовь. Мне необходимо было послушно посидеть по другую сторону стола, чтобы понять, на что я потратила лучшую часть своей взрослой жизни.
Источник: www.livelib.ru
Редакторы издательства «Эксмо» отвечают на вопросы, интересующие начинающих авторов
На наши вопросы ответили непосредственно люди, которые выписывает книгам путевку в жизнь — редакторы издательства Эксмо: Юлия Раутборт — руководитель группы зарубежной современной литературы и Дмитрий Малкин — начальник отдела фантастики.
— Просматриваете сайты с «самиздатом» в поисках новых авторов? Если да, назовите, для примера, какие именно.
Раутборт. Да, мы стараемся читать весь самотек, потому что у каждого редактора есть надежда, что именно эта рукопись окажется тем самым жемчужным зерном, ради которого, собственно, и ведется вся работа. У нас есть целый штат сотрудников, которые готовят подробнейшие внутренние рецензии. В опоре на эти рецензии редактор отбирает рукописи для прочтения.
Если речь идет о произведениях на иностранном языке, то поступаем точно так же: читаем книгу, смотрим ее рейтинги на Amazon, отзывы в иноязычной прессе.
Малкин: Разумеется, просматриваем! Мы же хотим быть в курсе современных трендов, к тому же сайты самиздата, как правило, позволяют видеть статистику скачиваний и просмотров как отдельных произведений, так и авторских страниц в целом. Это позволяет нам оценить потенциальную популярность произведений, авторов и тем. Сайты просматриваем- самые популярныеJ Они нам за рекламу не платят, поэтому конкретных названий не ждите. Тем более, что вы их и сами знаете.
— Читаете все, что присылают в издательство авторы? До конца?
Малкин. Все, но не все до конца. Для того, чтобы определить, что рукопись нам НЕ подходит, достаточно первых 15-20 страниц. Иногда меньше. А вот принять положительное решение — гораздо сложнее. Кстати, рекомендую начинающим (и не только) авторам обращать особое внимание на начало рукописи.
Ведь не только редакторы, но и читатели принимают решение о приобретении книги по ее первым страницам.
— Как проверяете на плагиат?
Раутборт. Есть специальные программы. Но в договоре зафиксировано, что автор несет ответственность за то, что продает собственную — а не чужую — интеллектуальную собственность. Пока бог миловал, нечистых на руку авторов не попадалось.
Малкин. Не проверяем. Надеемся на понимание автором того, что за плагиат он несет в соответствии с действующим законодательством уголовную ответственность. Ну и финансовую – перед издательством — в соответствие с лицензионным договором, в котором содержится заявление автора об отсутствии претензий третьих лиц на авторство и предусмотрены жесткие штрафные санкции за нарушение данного положения.
— Чем руководствуетесь при выборе? Качество текста, конъюнктура, известность автора в определённых кругах? Что еще?
Раутборт. Все перечисленное — очень важно. Есть еще субъективный момент, для меня лично очень существенный. Если, читая книгу, вы чувствуете индивидуальную манеру автора, авторский голос (не путать с голосами сверху 😉 ) — значит, это живое произведение. Так у меня было с рукописью Марии Метлицкой, которая, кстати, поступила в издательство самотеком.
Было очевидно, что у автора есть интонация, какой нет ни кого, и эта интонация будет близка и понятна читателю. Ну и, конечно, было понятно, что темы рассказов Метлицкой, ее герои найдут отклик в читательских сердцах.
Малкин. Помимо вышесказанного – популярность автора и темы его произведения среди читателей. Теперь, в интернет-эпоху, это гораздо проще оценить. Ну и на опыт наших сотрудников и их чутье ориентируемся, разумеется.
— Сколько человек должно прочитать текст, чтобы текст получил одобрение и был принят в работу? Сколько ступеней одобрения проходит?
Раутборт. Сначала читает рецензент, потом редактор, иногда не один. Решения о публикации принимаются коллегиально.
Малкин. Это сугубо индивидуально. Зависит от текста, его содержания и качества, от того, кто его автор.
— На каком этапе связываетесь с автором? Как это происходит?
Раутборт. В случае с переводной литературой связываемся не с автором, а с его агентом. Обсуждаем условия заключения контракта. После его подписания начинаем работу.
Малкин. После принятия решения о публикации руководством редакционного отдела. Как правило – путем направления предложения о сотрудничестве по электронной почте.
— Какое образование нужно получить, чтобы стать редактором?
Раутборт. В МГУПе есть факультет, где готовят специалистов по издательскому делу и редактированию. Но среди моих коллег много специалистов, окончивших и Литературный институт имени Горького, и филологические факультеты различных вузов, и факультеты журналистики. Редактор должен быть прежде всего грамотным, тонко чувствующим текст филологом, который к тому же следит за развитием литературного рынка — отечественного и зарубежного, чутко улавливает тенденции и изменения в мировом литературном процессе.
Малкин. Лучше — профильное высшее.
— Что нужно сделать, чтобы стать редактором?
Раутборт. Прежде всего — полюбить книги.
Малкин. Достаточно очень сильно этого захотеть. По-настоящему. И все у вас получится!
— Как правильно оформить рукопись, чтобы привлечь внимание редактора?
Раутборт. Ничто не отталкивает больше, чем стилистическая небрежность и орфографические и пунктуационные ошибки.
Малкин. Необходимо дополнить ее собственной фотографией в бикини. Вне зависимости от пола автора. А если серьезно – желательно прислать текст (обязательно-хорошего качества и не скучный), его синопсис, аннотацию и информацию об авторе.
— Есть правила, как оформлять рукописи?
Раутборт. Рукописи оформляются исходя из общих соображений — 12-й кегль, полуторный интервал. Конечно, редактор может внести соответствующие изменения в файл и сам — времена, когда рукописи сдавались, отпечатанными на машинке, прошли. Но все равно приятно, когда потенциальный автор заботится о своем потенциальном редакторе и не заставляет его тратить время на такие мелочи. Ну и конечно, необходимо указать фамилию, имя, координаты, по которым можно связаться и минимальную информацию о себе (не анкетную, а именно себе как об авторе: образование, публикации, и пр.)
Малкин. См. ответ на предыдущий вопрос. В дополнение могу сказать, что рукописи в прямом смысле слова мы не рассматриваем, предпочитаем электронную форму, желательно- MS Word без особых изысков.
— Есть ли названия или начало текста, которые сразу получают отказ?
Раутборт. Признаюсь, иногда достаточно первых предложений, чтобы понять, что работа банальна, неграмотна, но все равно мы боремся с искушением вынести решение по этим первым абзацам — иногда в неудачной вещи есть «вещество жизни», автор может писать, и может писать хорошо. Просто выбрал не ту тему. Но так бывает в одном случае из ста, а может, из тысячи.
Малкин. Да. Скучные и бездарные.
— Когда читаете рукопись, Вы понимаете, что вроде нормальная книга, но без редактуры не обойтись — сколько процентов предполагаемой редактуры допустимы, что бы книга пошла в работу?
Раутборт. Если автор — гений, то мы возьмем книгу и отредактируем ее, но гениев очень мало, сами понимаете.
Малкин. Сложно сказать… Все зависит от текста. Не более 30 процентов, пожалуй.
— Примерно, на сколько процентов отличается присланный вариант от вышедшего из типографии?
Раутборт. Если мы говорим о российской литературе, то текст правится, в процессе автор и редактор обсуждают композицию так что могут измениться и сюжетные ходы. Здесь нет правил — разные авторы, разные тексты.
Если же речь о литературе переводной, то изменения в сюжет уже внести невозможно: если он чем-то не нравится, книгу просто не издают. Профессиональный переводчик всегда бережно сохраняет авторскую манеру и атмосферу произведения, ищет в тексте те смысловые пласты, которые заложил автор, чтобы донести их до российского читателя.
Малкин. В зависимости от литературных качеств и логической структурированности исходного текста.
— Сколько времени проходит в среднем от момента получения редакцией рукописи до выхода книги?
Раутборт. Мы в основном издаем книги российских авторов в авторских сериях, так что нужно накопить портфель как минимум из четырех произведений, чтобы серия могла стартовать. Так что бывает, публикации ждут по несколько лет. Зато за это время можно все идеально продумать: и концепцию серии, и ее развитие, и оформление, и позиционирование и многое другое.
С переводной литературой все несколько иначе: права на книгу покупаются уже с прицелом на определенную серию, но нужно время на перевод, редактуру, другие редакционно-издательские процессы. Так что от полугода до года с момента заключения договора и издания уходит. Иногда больше.
Малкин. От двух месяцев до двух лет.
— Присланные рукописи читаете в электроном виде или распечатываете?
Раутборт. Это зависит от того, как удобно. Кто-то из коллег предпочитает распечатки, кто-то не расстается с электронными гаджетами.
Малкин. Кому как удобнее из редакторов и рецензентов.
— Были случаи, когда вы отказывали автору, а другое издательство начинало с ним работать. Или наоборот — другие издательства отказывали, а вы начинали работать. Были случаи, когда такой автор стал известным/успешным?
Раутборт. Да, так бывает. Выбор рукописи — процесс субъективный, хотя чем выше профессионализм редактора, тем более объективные решения он принимает. Бывает, просто не пришло время для книги. Бывает, что один редактор не разглядел, что книга станет бестселлером, а другой поверил в автора. В нашем деле от подобных ошибок никто не застрахован.
Важно уметь их признавать и анализировать — негативный опыт тоже полезен.
Малкин. Разумеется. Все мы люди, а человеку свойственно ошибаться.
— Контактируете с редакторами других издательств? Делитесь опытом? Ведете черные списки?
Раутборт. У меня нет такой практики. За всех коллег не скажу
Малкин. Контактируем, делимся, вот черных списков – пока не составляли. Хотя идея-хорошая 😉
Источник: lit-ra.info