Не могу получить вещи умершего родственника в больнице 40 что в коммунарке говорят я должен пренести бумагу о праве наследования аж через полгода и как мне вступить в право наследования? Заранее спасибо.
Ответы на вопрос:
Адвокат • г. Мурманск
04.12.2020, 01:46
К нотариусу нужно обратиться по месту жительства умершего.
Вам помог ответ? Да Нет
Похожие вопросы
Как в больнице получить вещи (нательный крестик и цепочку) умершего близкого родственника?
Как в больнице получить вещи (нательный крестик и цепочку) умершего близкого родственика. Просят принести свидетельство о праве на наследство, на эти вещи.
Юрист • г. Новый Уренгой
15.09.2020, 18:59
Добрый день. Согласно Приказ Минздрава РФ от 10.12.1996 N 407 (ред. от 05.03.1997) О введении в практику Правил производства судебно — медицинских экспертиз 10.10. Носильные вещи, ценности и документы, не изъятые правоохранительными органами, выдаются вместе с трупом родственникам или близким умершего либо другим лицам под расписку без специального разрешения органов внутренних дел или прокуратуры. В «Журнале регистрации носильных вещей, вещественных доказательств, ценностей и документов в морге» производится соответствующая запись.
Куда девать вещи умершего после похорон и обязательно ли ждать 40 дней
Источник: www.9111.ru
Почему Коммунарка не отдает родственникам вещи умерших от ковида
Непереносимое горе – отправить близкого человека на лечение, а получить в морге безжизненное тело. Больницы не выдают оставшиеся вещи — последнюю память об умерших. Люди месяцами обивают пороги, терзают себя подозрениями, что дорогие их сердцу вещи выброшены как заразные. Но дело, оказывается, совсем не в этом.
Ковид не считается с человеческими утратами. Но эта еще не вся правда, которая сопровождает трагедию. Сплошь и рядом родным усопших больницы не выдают последнюю память о нем — рубашку, в которой уходил из дома, колечко, не снимавшееся с пальца со свадьбы, телефон с контактами друзей… Люди месяцами обивают пороги, не имея представления где, как и зачем все это хранится. Терзают себя подозрениями, что дорогие их сердцу вещи утрачены или выброшены как заразные. «Новые известия» попытались понять, что за этим стоит.
Москвичка Ирина Демакина рассказала «Новым Известиям» о своей борьбе с Коммунаркой за посмертное наследство своего отца Гущина Юрия Петровича.
— Мой папа поступил в ГКБ 40 «Коммунарка» 7 октября 2020 года. Увезли по «скорой». Вызвал сам, когда я по телефону услышала, что он задыхается после каждого слова. Отец очень берегся – маска обязательно, никакого общественного транспорта, всюду, даже в магазин на своей машине. Заразился, как мы подозреваем, в больнице, где ему весной ставили стент.
Осенью велели прийти на обследование, он пришел. А там рядом с кардиологией уже было ковидное отделение — общий медперсонал, общая вентиляция… Через неделю после выписки заболел, и вот Коммунарка. Состояние было тяжелое. Несмотря на все предпринимаемые меры, 16 октября папа скончался. За день до этого мы с ним еще разговаривали по телефону, отключился в реанимации – и все.
Можно ли носить вещи с умершего ? Священник Владислав Береговой
После похорон я обратилась в Коммунарку с просьбой вернуть личные вещи отца, которые были при нем в момент поступления в больницу. Ксерокопию квитанции ф.5-МЗ мне отдали в морге . В тот момент было не до того, чтобы ее рассматривать, спустя несколько дней обнаружила, что у отца с собой была крупная сумма денег (5000 х 15, как написано), мобильный телефон с зарядкой, банковские карты, документы на автомобиль – т.е. то, что было в портмоне, и нательный крест с печаткой, которые он всегда носил на себе. Не описаны вещи, в которых он поступил в больницу. Кстати, эта ф.5-МЗ утверждена Приказом Министерства здравоохранения СССР от 17.10.1986 г. N1374. Насколько я знаю, этот приказ утратил свою силу.
Опись вещей
Фото: Фото Ирины Демакиной
Обилие дорогих вещей при нем в больнице я объясняю тем, что он жил отдельно от нас, один. В момент приезда «скорой» в квартире находилась посторонняя женщина. Отец говорил, что она сразу ушла, но он побоялся оставлять дома ценные вещи, взял с собой.
К слову, опись составлена неизвестно когда – до или после смерти, вместо подписей должностных лиц стоят неразборчивые закорючки, подписи отца вообще нет, и что там на самом деле было у него с собой – большой вопрос. Я пришла забрать то, что содержалось в описи, особенно важен был папин крест. Получила отказ..
Через окошко показали какой-то внутренний приказ по больнице, что все описанное я получу только через 6 месяцев после вступления в наследство. Меня это возмутило. Они не имеют никакого права хранить у себя вещи умершего и никто им не давал такого поручения.
Мой нотариус также не понимает, почему так действуют сотрудники больницы. На основании той описи, которую мне предоставили в морге(ксерокопии), нотариус не может включить в свидетельство о наследстве эти вещи и ценности без заключения оценщика. Нотариусом был сделан запрос на предоставление законным образом оформленной описи вещей и ценностей, а также просьбу допустить меня в сопровождении квалифицированного оценщика для оценки имущества наследодателя.
Запрос в больницу
Я являюсь единственной дочерью своего отца и его единственной наследницей. И не настолько дремучей, чтобы не ознакомиться с п. 4 ст.
1152 Гражданского кодекса РФ — принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства, независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации. Справка об открытии наследственного дела у нотариуса в больницу была предоставлена.
С сотрудниками юридической службы Коммунарки я общалась — звонила и писала заявление. Юристы ссылаются на нормативные акты, согласно которым их больница несет ответственность за сохранность личных вещей больного, находящегося на лечении в мед учреждении, до момента его выписки. Мой отец не находится на лечении, никто не уполномочивал Коммунарку обеспечивать хранение вещей моего умершего отца. Юристы так и не дали ответ, какие законные основания у них есть, чтобы удерживать у себя имущество покойных.
Зато мне пришло письмо за подписью главрача Коммунарки г-на Проценко. Он ссылается на статьи ГК, где сказано, кто, как, что наследует. Причём тут больница, не понятно. В самом конце г–н Проценко рекомендует мне не обращаться больше по этому вопросу, так как его мне уже неоднократно разъясняли.
Выдержка из ответа главврача Проценко
После безуспешных попыток разобраться с Коммунаркой, мной были написаны письма в Департамент здравоохранения Москвы, прокуратуру, депутатам Мосгордумы и Государственной Думы Считаю, что действия сотрудников ГКБ 40 являются произволом и самоуправством. С какой целью это делается остаётся только догадываться. Жду ответов от вышеуказанных инстанций и буду обращаться в суд. Уверена, что таких, как я немало, а точнее, практически все, кто потерял родственников в этой больнице.
Комментарий юриста
Мария Архипова (Баст), председатель Ассоциации адвокатов России за права человека:
— Процедура передачи вещей умершего родственникам была раньше подробно описана в Приказе Минздрава РФ от 1996 года № 407, в настоящее время этот приказ утратил свою силу, и теперь каждое учреждение здравоохранения действует в рамках гражданского законодательства в части наследственного права. По сути, это привело к тому, что каждая больница по своему усмотрению определяет порядок выдачи вещей и ценностей умершего его родственникам. Например, в городе Сестрорецке, согласно внутренним правилам, опубликованным на сайте больницы, достаточно предъявить документ, подтверждающий родственные связи, такая же форма выдачи и в инфекционной больнице №2 описана на сайте медучреждения. При этом в Отраслевых особенностях бюджетного учета в системе здравоохранения РФ, утвержденных Минздравсоцразвития РФ, указано, что «В случае смерти больного выдача вещей, денег, денежных документов и ценностей, принадлежавших ему, производится в установленном порядке», т.е. согласно гражданскому законодательству в части наследственного права и порядку, определенному самой больницей. При таком положении вещей, требования руководителя ГКБ №40 законны, как и ссылка на внутренний приказ, и наследнице в этом случае следует подготовить требуемые документы, чтобы получить вещи умершего и осуществить их оценку и дальнейшие действия по включению ценностей и вещей в наследственное дело.
Конечно, отсутствие единых требований усложняет жизнь и врачам, и пациентам, и родственникам умерших. Необходим схожий приказ Минздрава, который описывал бы всю процедуру приема, хранения и выдачи вещей, и содержал бы четкую инструкцию, а не общие формулировки. Это сняло бы все вопросы, и врачам было бы к чему апеллировать в спорных случаях, как и родственникам, и наследникам.
Источник: newizv.ru
Из Коммунарки — с вещами: чем закончилась борьба москвички за ценности умершего отца
На сегодняшний день жертвами ковид-19 в России стали 69462 человека, в Москве — 12969. Неоправданное издевательство над страдающей семьей – с боем вырывать у больниц последнюю память, личные вещи и ценности умерших. По новым правилам, лечебное заведение назначает себя хранителем наследственного имущества покойного.
Рассказы пострадавших потрясают своей жестокой абсурдностью.
Москвичи рассказали свои истории о том, с какими сложностями им удавалось получить личные вещи умерших от коронавируса родственников. А некоторым это не удалось и вовсе.
«Получается, могли отдать нам, но не отдали. Значит больница сама себе закон придумала не отдавать и хранить? Очень удобно . хранишь, хранишь а потом переводишь на домашнее хранение».
Москвичка Ирина Демакина первой из пострадавших рассказала «Новым Известиям» о своей борьбе с «Коммунаркой» за посмертное наследство своего отца Гущина Юрия Петровича. (См: «Почему Коммунарка не отдает родственникам вещи умерших от ковида», «НИ»,18 ноября 2020 г.). Напомним ее историю и ту часть пути, которую «Новые Известия» прошли вместе с Ириной, выясняя, что это за правила, которые нагнетают социальное напряжение и создают «благоприятные» возможности для злоупотреблений в самой сейчас огнеопасной сфере – медицинской.
Семидесятилетний отец Ирины Юрий Гущин поступил в ГКБ 40 «Коммунарка» 7 октября 2020 года. Увезли по «скорой». Вызвал ее сам, самостоятельно собрался и, судя по телефонному разговору с дочерью, долго задерживаться в больнице не собирался.
Отец жил отдельно, в своей квартире, по словам Ирины, был очень энергичным и грамотным человеком – с начала эпидемии очень берегся – маска обязательно, никакого общественного транспорта, всюду, даже в магазин на своей машине. Заразился, как подозревает семья, в кардиологической больнице, где ему весной ставили стент. Осенью велели прийти на обследование, он пришел.
А там рядом с кардиологией уже было ковидное отделение — общий медперсонал, общая вентиляция… Через неделю после выписки заболел, и вот — Коммунарка. Состояние было тяжелое. Несмотря на все предпринимаемые меры, 16 октября Юрий Петроич Гущин скончался.
— После похорон я обратилась в Коммунарку с просьбой вернуть личные вещи отца, которые были при нем в момент поступления в больницу, — рассказывала Ирина. — Ксерокопию квитанции ф.5-МЗ мне отдали в морге . В тот момент было не до того, чтобы ее рассматривать, спустя несколько дней обнаружила, что это просто клочок бумаги без даты, подписей ответственных лиц, и сама форма квитанции ф.5-МЗ утверждена давно утратившем силу Приказом Министерства здравоохранения СССР от 17.10.1986 г. N1374. Но хотя бы из этого «документа» я узнала, что у отца с собой была крупная сумма денег (5000 х 15, как написано), мобильный телефон с зарядкой, банковские карты, документы на автомобиль – т.е. то, что было в портмоне, и нательный крест с печаткой, которые он всегда носил на себе.
Я пришла забрать то, что содержалось в описи, особенно важен был папин крест, он с ним не расставался всю жизнь. Вещи не отдали, сославшись на внутренний приказ по больнице ГБУЗ «ГКБ 40 ДЗМ» от 08.04.2020 N 165/40-20п, согласно которому я должна сначала вступить в наследство. То есть, все описанное я получу только через 6 месяцев. Меня это возмутило. Они не имеют никакого права хранить у себя вещи умершего и никто им не давал такого поручения.
Опись личных вещей и ценностей пациентов пишется от руки
Нотариус Ирины Демакиной также не понял действий сотрудников больницы. На основании ксерокопии, которая была представлена в морге, невозможно включить в свидетельство о наследстве эти вещи и ценности без заключения оценщика. Нотариусом был сделан запрос на предоставление законным образом оформленной описи вещей и ценностей, а также просьбу допустить Демакину в сопровождении квалифицированного оценщика для оценки имущества наследодателя. Пришел отказ от юристов больницы.
— С сотрудниками юридической службы «Коммунарки» я и сама общалась — звонила и писала заявление, — говорит Ирина. — Юристы ссылались на нормативные акты, согласно которым их больница несет ответственность за сохранность личных вещей больного, находящегося на лечении в медучреждении, до момента его выписки. Но мой отец не находится на лечении, он уже умер и никто не уполномочивал Коммунарку обеспечивать хранение его вещей.
Юристы больницы так и не дали ответ, какие законные основания у них есть, чтобы удерживать у себя имущество покойного. Затем мне пришло письмо за подписью главрача Коммунарки г-на Проценко. Он ссылается на статьи Гражданского Кодекса, где сказано, кто, как и что наследует. Причём тут больница, не понятно. Она должна заниматься лечением, а не толкованием ГК.
В самом конце г–н Проценко порекомендовал мне не обращаться больше по этому вопросу, так как мне его уже неоднократно разъясняли.
После безуспешных попыток разобраться с Коммунаркой, Ирина Демакина написала письма депутатам Мосгордумы и Государственной Думы, в Департамент здравоохранения Москвы, прокуратуру. На сайте прокуратуры заявление зарегистрировано под N ВО-24093-20-2040001 от 02.11.2020, ответа нет. Ничего конкретного, кроме обтекаемых формулировок «принято к сведению, разберемся» не получила и на личном приеме в прокуратуре г.Москвы. Официальные запросы «Новых Известий» постигла та же участь – адресаты пересылали их друг другу, уведомляя редакцию, что имущественные вопросы умерших находятся «вне их компетенции». С помощью Ассоциации адвокатов России удалось выяснить, какое ведомство оказалось самым «компетентным» по части скрещивания гражданского кодекса с моргом.
— Процедура передачи вещей умершего родственникам была раньше подробно описана в Приказе Минздрава РФ от 1996 года № 407, —рассказала «НИ» председатель ассоциации Мария Архипова (Баст). — В настоящее время этот приказ утратил свою силу, и теперь каждое учреждение здравоохранения действует в рамках гражданского законодательства в части наследственного права. По сути, это привело к тому, что каждая больница по своему усмотрению определяет порядок выдачи родственникам вещей и ценностей умершего. Где-то достаточно предъявить документ, подтверждающий родственные связи, где-то ориентируются на «Отраслевые особенности бюджетного учета в системе здравоохранения РФ», утвержденные Минздравсоцразвития РФ.
В них указано, что «В случае смерти больного выдача вещей, денег, денежных документов и ценностей, принадлежавших ему, производится в установленном порядке» — т.е. согласно гражданскому законодательству в части наследственного права и порядку, определенному самой больницей. При таких общих формулировках, требования руководителя ГКБ №40 можно считать законными, как и ссылки на внутренний приказ, и наследникам ничего не остается, как подчинятся и вступать в наследство, в том числе и для того, чтобы вернуть в семью тапочки умершего. Конечно, отсутствие единых требований усложняет жизнь и врачам, и пациентам, и родственникам умерших. Необходим внятный и юридически грамотный приказ Минздрава, который описывал бы всю процедуру приема, хранения и выдачи вещей. Это сняло бы все вопросы родственников к медучреждению, исключило бы подозрения в мошенничестве и судебные иски, в основе которых административная неразбериха и элементарная юридическая безграмотность главрачей.
После разъяснений адвокатов стало хотя бы понятно, что подстава родственникам исходит со стороны Минздрава РФ. Но ведомство, несмотря на поднятый шум в прессе, не спешило менять приказ и переводить взаимоотношения больниц с имуществом умерших пациентов в правовое русло.
Между тем после публикаций в «НИ» уже не только в соцсетях, но и на сайтах больниц стали появляться многочисленные отклики вот такого примерно содержания:
Copricorn: «Главврач больницы, комитет по здравоохранению и прокуратура! С чего это больница назначила себя хранителем наследственного имущества? Может что-то новое в законодательстве? Мне это тоже очень интересно. Особенно, когда читаешь сообщение о том, что женщине, которая находилась там неделю на лечении и умерла, не отдали куртку, в которой она поступила.
Просто «не могли найти».
Блондино4ка111: «Здравствуйте. У нас тоже случилось большое горе, в коммунарке умерла наша любимая бабушка. Случилось это 4 января. Пролежала в больнице с 9 декабря, то есть почти месяц. Мы каждый день звонили в больницу, минут 20-30 висели на линии, дальше нас переключали, в итоге на соединение уходило около часа.
Никакой достоверной информации нам не сообщали, данные постоянно расходились. Личные вещи отдавать отказываются, просили опись вещей — одни обещания. Наша бабушка была очень уважаемым и ценным человеком для нашей страны. В итоге никто не захотел даже посмертно выразить уважение ей и сочувствие семье».
Инна тарасова: «Умерла мама. Даже вещи забрать невозможно . Прислали квитанцию описи вещей. То ,что было в кошельке , не соответствует действительности. Я так понимаю , что ковид все спишет . Как в войну…» .
С сайта больницы в Фейсбук перекочевало заявление Егоровой Марии Олеговны, которое админы либо проглядели, либо не успели вычистить:
«Добрый вечер! Прошу обратить внимание, что к вещам умерших (и, возможно находящихся на лечении) пациентов есть доступ и использование, например, сотовых телефонов и банковских карт, находящихся на карантине в камере хранения. Факт зафиксирован сегодня родственниками умерших пациентов».
Из комментариев к тексту составилось целое Обращение к главрачу больницы в Коммунарке с тремя сотнями подписей. Денис Проценко поостерегся послать подписантов к Гражданскому Кодексу, как совсем недавно послал Ирину Демакину. И довольно миролюбиво сообщил, что готовит на эту тему пост совместно с юристами, «однако в рамках законов не может ничего зависеть от позиции одного руководителя».
— После вашей статьи и обсуждения в Фейсбуке больница вышла со мной на связь, — сообщила в редакцию Ирина Демакина. — Опять потребовали с меня какое-то заявление. Я написала, отправила заказным письмом. Потом по их требованию мне пришлось переделывать документы у нотариуса — справку об открытии наследственного дела. Пока ждала ответа, много его передумала.
Далеко не все родственники будут вступать в наследство, кому-то это не надо, кто-то просто не сможет придти за семейными реликвиями или не захочет заново переживать унижение, доказывая родство с бабушкой и свое право на ее старые очки. Да и опись не всем отдают, оказывается… Что будет с «невостребованным» имуществом через полгода остаётся только догадываться.
В конце декабря Ирина Демакина получила приглашение от Коммунарки забрать вещи отца. «Все-таки я их «доконала»! – сообщила она «НИ», и нам уже было показалось, что имеются в виду не только сотрудники больницы №40, враждующие с родственниками покойных пациентов из-за чужого наследства, но и чиновники Минздрава, по чьей милости человеческое горе и административное рвение столкнулись лбами. Не будем заблуждаться… Поход Демакиной за вещами отца многое объясняет. В том числе и то, что правовая сумятица и неразбериха благодатная почва для кормушки за счет покойных.
— Мне сначала вынесли только сумку с вещами, — рассказывает она. — Потом я спросила, где ценности, которые в описи. Девушка ушла и вернулась через полтора часа. Только без зарядки для телефона (она была в описи) и номера денежных купюр не совпали с теми, которые были переписаны. Видимо, деньги кто-то брал у папы «взаймы», и их собирали всем складом, когда я уже была здесь.
Зарядку она мне предложила свою, я отказалась. Совершались ли операции по банковским картам в то время, когда отца уже не был в живых, я узнаю, когда вступлю в наследство. Пин-коды, конечно же, он держал там же, где карты…
Для полноты картины – свидетельство нашего источника в одной из инфекционных больниц Москвы: «Хранить вещи покойников в «установленном законом порядке» — глупость несусветная. Вчера весь вечер обсуждали это с коллегами — на фига было уничтожать старый порядок и превращать больницы в подобие ломбардов и шубохранилищ? Приходится хранить даже таблетки умерших и глюкометры, штук 100 лежит уже, не говоря о вещах. Все это занимает место. Ну дикость ли – больных в коридорах держать, а мешками с чужим имуществом забивать свободные помещениях?»
Нет, не дикость, скорее, эксклюзив от «больничных ломбардов». После судебных исков родственников к ряду больниц за ненадлежащее хранение и утерю вещей покойных, главврачей обязали обеспечить складам круглосуточную охрану. Осталось дождаться, когда гардеробщицам выдадут пугачи.
Источник: newsland.com