Спорят, говорить или не говорить о той страшной войне?!
И кто имеет право?
Тот ли, кто воевал?
Его дети и внуки?
Его правнуки: те, кто хранит память о своем героическом предке?
В нашей семье воевал дед. Строго говоря, с его стороны еще воевал дедушкин младший брат Лева. Но Лева про войну ничего рассказать никому не мог: он был совсем молодой и сразу пропал без вести. Он не успел жениться и никого после себя не оставил — ни дочки, ни сына. Да если бы и оставил: вряд ли они пережили бы блокаду.
С бабушкиной стороны воевали все, кроме нее: младшая бабушкина сестра, ее старший и младший братья.
А наш дед вернулся с войны, правда не сразу, но вернулся, и дожил до 69 лет. Он мог бы много чего рассказать о войне. Мог бы.
Но дедушка НИКОГДА ничего не рассказывал о войне. При мне — никогда. И без меня — никогда. Ни разу! Впрочем, нет — один раз он говорил о той войне с моим отцом — своим единственным сыном.
Всего один раз!
Сын был единственным потому, что у них с бабушкой просто не было времени родить еще детей. Отец появился на свет в 41 году. Бабушке тогда было 25 лет. Потом была война. Дед ушел на фронт. Бабушка с грудным ребенком уехала из Ленинграда — завод, на котором она работала, эвакуировали.
«Станичъники» — «Кто воевал — имеет право»
Это их спасло: те родные, кто остался в Ленинграде, погибли от голода. Когда бабушка с дедом встретились снова, бабушке было уже за сорок. Дед был постарше бабушки, и ему скоро дали пенсию — северную. Тогда они с бабушкой вернулись в Ленинград — уже пенсионерами. Они вернулись с Колымы.
С Колымы — это потому, что когда-то деда засыпало землей при взрыве. Он был связист. Блиндаж их накрыло взрывной волной. Когда дед очнулся, он был уже в плену. Про этот немецкий плен он никогда ничего не рассказывал, как и про войну. Только один раз рассказал уже взрослому моему отцу, как в лагере стоял в строю, а немцы отсчитывали каждого десятого.
Это была такая «профилактическая мера» — для поддержания дисциплины — расстреливать каждого десятого.
Дед выжил. Их освободили союзники — американцы. Они предлагали всем желающим уехать в Америку. Многие уезжали — знали, что ждет на родине тех, кто побывал в немецком плену. Дедушка тоже знал — он был очень неглупый человек — но все же не согласился ехать в Штаты.
Дома ждали маленький сын, которого он видел только младенцем, и любимая жена.
Тех, кто захотел вернуться, посадили в поезд и отправили домой. Их, выживших в немецком концлагере бывших пленных, везли так, будто они снова были в плену.
Эшелон прибыл в Ленинград, но из него никого не выпускали. Их охраняли, как врагов.
И тогда дед. бежал. Он бежал, конечно же, домой — хотел поскорее увидеть жену и сына.
Дед был красивый мужчина двухметрового роста. Бабушка была высокая, с огромными серыми глазами, вздернутым носиком и копной вьющихся непокорных волос — парикмахеры, все как один, приходили от них в ужас. Дедушка до войны долго ухаживал за будущей женой, три раза делал предложение — и каждый раз получал отказ. У бабушки был другой поклонник — первый красавец курса.
Сергей Куприк. «Кто воевал, имеет право»
Его звали Лев, и внешне он был — чистый лев, я видела его фотографию. Итак, дед в третий раз получил полный отлуп и навсегда исчез из бабушкиной жизни. Так они все думали. До тех пор, пока не арестовали бабушкиного отца. Он был известный человек, академик-мелиоратор.
Когда бабушка утром пришла в институт, об аресте уже все знали. Все боялись подойти к бабушке, даже просто поздороваться с ней. И ее любимый Лев тоже. Она целый день провела в изоляции, никто с ней не заговорил, никто не подсел.
А когда вышла из института, угадайте, кто ждал ее на ступеньках перед дверью?!
Потом они поженились.
Потом родился сын. Дедушка был влюбленным молодым мужем. До войны в Ленинграде открылся магазин дамского белья, метко прозванный «Смерть мужьям». Дедушка частенько туда захаживал — за подарками жене. Потом началась война. В эвакуацию бабушка зачем-то взяла подаренные ей дедом шелковые комбинации.
Эти комбинации спасли ее маленькому сыну жизнь: в избе, где они жили, было холодно, бабушка была вынуждена оставлять ребенка и уходить на работу. Мальчик заболел воспалением легких. Он бы, конечно, умер, если бы не дамское белье: медсестра, имевшая доступ к лекарствам, которые разрешалось использовать только для солдат, перед каждым уколом открывала дверцу шкафа и выбирала, что понравится.
А теперь снова о прибытии эшелона, в котором везли бывших пленных. Дед сбежал, не дожидаясь, пока их начнут выпускать: все думали, что их рано или поздно начнут выпускать.
Дверь открыла соседка. Она впустила дедушку в его комнату и побежала предупредить бабушку. Про деда до сих пор никому ничего не было известно — то ли пропал без вести, то ли в плену, то ли убит. Соседка прибежала на проходную завода, где работала бабушка, и стала кричать: «Катя! Катя! Скорее, Володя вернулся!»
И бабушка в чем была кинулась домой.
Дом — это была большая Питерская коммуналка. Много соседей. Один из них видел, что дед вернулся. И решил сообщить куда следует — на всякий случай. Потом этот сосед боялся выходить в коридор, когда бабушка была дома: прежде всегда приоткрывал дверь и оглядывался пугливо.
А пока он тоже бросился бежать — по совсем другому адресу. Эти двое соседей, видимо, бежали примерно с одинаковой скоростью. Поэтому вышло так: бабушка добралась до дома. Она успела обнять мужа, которого не видела 5 лет, и поцеловать его. И тут за дедом пришли.
Дальше было как у многих: десять лет без права переписки. Это означало, помимо прочего, что когда человек умирал или его убивали, родственникам об этом не сообщали.
А бабушка с сыном стали жить дальше — вдвоем.
Однажды, спустя несколько лет, пришло письмо. Оно пришло ниоткуда — кто-то неведомый бросил его в почтовый ящик. До бабушки письмо не дошло — тот самый сосед в тот день, как назло, первым заглянул в почтовый ящик.
Бабушку вызвали по известному адресу. Следователь кричал на нее и тряс измятым конвертом перед ее носом. Бабушка стояла перед ним, она видела дедушкин почерк, но так никогда и не узнала, что было в том письме. Следователь напрасно старался — бабушка на моей памяти выглядела испуганной только однажды: когда мой брат — ее младший внук — упал на даче и сильно ударился головой. А тогда бабушка не испугалась — она обрадовалась: еще бы, теперь она точно знала, что дед жив! Она рассказывала мне эту историю, а огромные серые глаза горели гневом: «Да кто они такие, чтобы меня пугать!»
Бабушка вышла из академической среды, но никогда не была рафинированной барышней — время не располагало. Она всегда говорила правду и не терпела подлецов и доносчиков. Молодая женщина вернулась домой, без стука вошла к соседу в комнату и ударила перепуганного мужчину по лицу.
Прошло еще сколько-то лет. Бабушка по-прежнему работала на оборонном предприятии — начальником цеха. Это становилось опасным: начальство не должно было иметь родственников-врагов народа. Все уговаривали ее поскорее развестись. Тогда практиковались и всячески поощрялись такие «удаленные» разводы — при участии только одной из сторон.
Оставалось лишь одно затруднение — развестись можно было только с живым: с мертвецом никак. Все родные слезно просили бабушку подумать о подрастающем сыне: когда муж и отец «враг народа», легко погибнуть самой и погубить ребенка. И бабушка согласилась на развод. «Где следует» обрадовались, забрали заявление, обещали послать запрос и уведомить, жив ли еще человек, бывший некогда ее молодым мужем и отцом ее ребенка, виновный лишь в том, что выжил в немецком плену и не оказался, по воле провидения, тем самым десятым смертником.
Послали запрос в лагерь, получили ответ, вызвали бабушку. Сердечно поздравили ее: «Все в порядке, ваш бывший муж жив и отбывает наказание, можете разводиться».
Бабушка сердечно поблагодарила и откланялась: теперь-то она точно знала, что ей по-прежнему есть, кого ждать. Что же касается развода, то в их семье не принято было разводиться.
Дед выжил и в «родном» советском лагере — он был хорошим инженером и мог работать электриком. И работал — в обоих лагерях. Хорошие электрики ценились даже там, где основная цель была уничтожить как можно больше людей.
Бабушка с дедушкой снова встретились спустя пятнадцать лет после начала войны. Их единственному сыну было пятнадцать лет, когда он впервые увидел своего отца.
Умер Сталин и бабушка приехала на Колыму вместе с сыном. Там они с дедушкой и доработали до пенсии: бабушка преподавала математику в вечерней школе, дед вершил свои электрические дела.
А потом супруги поселились под Питером. Они были уже совсем седые, немолодые люди, растерявшие свое здоровье. Но они были очень красивые. Купили дачу под Ораниенбаумом. Растили на этой даче нас, своих внуков.
В юности дедушка собирался стать художником — он был правнук знаменитого художника, очень одаренный молодой человек. Но из-за происхождения его не взяли: «чуждый элемент» — дедушкин отец — погиб совсем молодым в Первую Мировую в чине поручика. Когда дед вернулся с Севера, он первым делом купил этюдник, краски и начал рисовать. Строил дом на даче, проводил электричество, пристраивал летний душ из цинкового бака и рисовал, рисовал. В Ораниенбауме даже проходили его персональные выставки.
Он никогда ничего никому из нас не рассказывал о войне — ни полслова. Один только раз нашему отцу рассказал, как в лагере отсчитывали каждого десятого.
Когда по телевизору начинался военный фильм, дед вставал и выходил из комнаты.
Военная тема всегда была табу в его доме.
Помню, как-то за столом у них сидел немолодой уже человек, громко рассуждавший «о подвигах, о славе», о военных операциях, в которых ему довелось принимать участие.
Я слушала с восхищением и никак не могла понять, почему дед, обычно компанейский, разговорчивый и веселый, все больше хмурится и молчит. Потом я узнала, что тот человек никогда не был на войне: его мобилизовали в мае 45, посадили в эшелон, но никуда увезти не успели — война кончилась.
Тот человек по всем документам все равно был ветеран. И очень любил рассказывать о войне.
А дед не любил и не не говорил никогда. И его воевавшие друзья тоже. Никогда и ничего — ни полслова.
Скоро у деда был бы день рождения — как раз 9 мая.
Источник: drygcheloveka.livejournal.com
Кто «воевал», имеет право!
Добрый день, друзья!
Нужна помощь в расстановке мебели. Неожиданно получили квартиру как военные пенсионеры (какое счастье!), и вот приятные хлопоты и мученья. У нас возникли серьезные проблемы с расстановкой мебели в гостиной. Хочется, чтобы комната, а она довольно большая — 22,2 кв.м, получилась уютной и комфортной для всей семьи, каждому нашлось свое место.
Нам с мужем по 60 лет. Я люблю вязать, муж читать. Гости у нас бывают редко, но когда приходят, мы ставим стол-книжку, потом убираем в другую комнату. Поэтому столовая зона нам не нужна. Наш взрослый сын (ему 35 лет), который пока живет с нами, часто работает дома за компьютером, и ему нужно рабочее место, наверное, где-то около окна.
Мы уже сделали под заказ компьютерный стол цвета акации и тумбу под телевизор со стеллажами из того же материала. Комната у нас светлая, солнечная, мы поклеили однотонные обои, которые играют на солнышке. Они нам нравятся, но не являются камнем преткновения — можно и переклеить. Единственное, с чем не хотелось бы расставаться, — это мебель для ТВ-группы. Это все детали, нам важна концепция помещения, самим в голову ничего не приходит.
Спасибо заранее, Татьяна.
Светлана
Урусова,
дизайнер:
— Я предлагаю создать современный интерьер, который благодаря правильно подобраным отделочным материалам будет выглядеть достаточно уютно. Так как хозяева уже приобрели корпусную мебель цвета акации, то в цветовом решении будем отталкиваться от нее.
Для отделки стен советую использовать несколько типов отделочных материалов. На одной из стен рекомендую сделать фреску с рисунком, уходящую вдаль. Она станет цветовым акцентом помещения и позволит задать достаточный объем комнате. Сейчас производители предлагают большое количество готовых псевдофресок, они выгдядят как плотные обои.
Можно самостоятельно заказать фотопечать на фактурных обоях — такие услуги предлагают фирмы, занимающиеся полиграфией. Часть стены около телевизора можно облицевать декоративным кирпичом. Это добавит интерьеру необходимую фактуру. Остальные стены — оклеить обоями песочного цвета со слегка заметной вертикальной полосой.
 |
 |
Дополнительный объем помещению создаст конструкция из гипсокартона, которая будет выполнять несколько функций. Во-первых, она зрительно разделит помещение на две зоны: рабочую и отдыха. А во-вторых, даст возможность установить точечные светильники, которые будут включаться отдельно от люстры. Их свет подчеркнет фактуру стен.
В зоне отдыха благодаря этой конструкции в комнате так же появятся места для хранения книг. «Кабинетная» часть гостиной обозначена небольшим компьютерным столом и навесными полками. Такую мебель можно недорого изготовить на заказ. Тросы, на которых «висят» полки, являются имитацией. На самом деле полки прикреплены к стене. Под ними сделана подсветка, которая создаст достаточное освещение в рабочей зоне стола.
Для зрительного увеличения высоты потолка рекомендую сделать вдоль всей стены с окнами нишу для карниза со шторами. Таким образом, портьеры будут смотреться как высокие колонны. При желании в нишу можно заложить подсветку.
Торшер фабрики LEDS.4. Студия интерьера «Сервант».
Графические пейзажи можно посмотреть на сайте www.affresco.com. Фреску можно заказать в одной из 12 фактур.
Цена: от 5 900 руб./кв м.
Угловой диван можно приобрести в компании Domhttps://klops.ru/news/other/79243-kto-voeval-imeet-pravo» target=»_blank»]klops.ru[/mask_link]