мы ее услышали впервые в замечательном фильме «Торпедоносцы».
Поэт Игорь Царёв рассказал об истории этой песни на своей страничке портала Стихи.Ру:
В сороковых годах в литературной московской среде была популярна шуточная песня, называвшаяся «Заборик»:
За зелёным забориком
Ты не можешь уснуть.
А вечерняя зорька
Продолжает свой путь.
Я измученным лицом яснею,
Может быть, увижусь вновь я с нею,
И тогда она со мной до вечера
Будет песни рядом петь доверчиво.
День становится тише,
Ты сидишь у окна,
На зелeную крышу
Тихо всходит луна.
И тогда под звуки мандолины
Мы уйдeм с тобой в туман долины,
Чтобы в медленном кругу гавота
Терпеливо ожидать кого-то.
Совершенно достоверно известно, что и слова и музыку «Заборика» в 1938 году написал Михаил Светлов (надеюсь это имя небезызвестно нынешним любителям поэзии).
Песенка была так популярна, что на нее стали появляться пародии. Сочинили пародию и студенты ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории, закрытый после войны). Судя по всему, литературу и искусство стихосложения в институте преподавали отменно, потому что из него вышли такие поэты, как Павел Коган (автор знаменитой «Бригантины»), Борис Смоленский, Давид Самойлов, Семен Гудзенко, Михаил Кульчицкий и др.
Для пародии был взят размер припева от Светлова. И посвящался текст студентке ИФЛИ по имени Нина с интересной фамилией Бать. Впоследствии она стала известной в московских литературных кругах переводчицей и одно время даже возглавляла в СП секцию переводчиков. Но, собственно, рассказ не о ней, а о песне.
Вот «Шоферша», родившаяся в ИФЛИ:
Я влюблен в шофершу крепко, робко.
Ей в подарок от меня — коробка,
А в коробке, например, манто вам
И стихи поэта Лермонтова.
Ваш гараж неподалеку — прямо,
Он влечет меня к себе упрямо.
По заборам я, голуба, лазаю,
Чтоб увидеть вас — голубоглазую.
В темноте толкнул я гражданина,
А в уме моем — гараж да Нина,
И душа поет как флажолета
Выпирая из угла жилета.
И когда под звуки нежной флейты
Вновь услышишь крики журавлей ты,
Уроню аккорд я с пианино:
«Не у Форда только спи, о Нина».
Обратите внимания, что «ифлийцы» не использовали шикарные рифмы от Светлова, скажем, до вечерадоверчиво. Но народ, охотно подхвативший «Шофершу», тут же исправил это упущение. К песенке стали дописываться все новые и новые куплеты. В итоге, из текста, который передавался из уст в уста, постепенно исчезло упоминание Нины, зато появились какие-то Женя и Ваня.
Возможно и они имеют каких-то конкретных прототипов. Но, скорее всего, выбраны лишь потому, что дают богатую возможность для красивой рифмовки. Что в песенке с блеском и демонстрируется.
Ты к груди моей припала, Женя,
Вот такое, Ваня, положенье,
Будем видеться мы реже, Ваня,
Нам предвидятся переживанья.
Ты всегда была ведь умной, Женя,
Как сама таблица умноженья,
Так прощай, родная, не реви ты,
Наши судьбы крепко перевиты,
Мы уже уселись по машинам,
На прощанье, Женя, помаши нам,
Или просто проводи до сада,
Чтоб растаяла в груди досада,
А в саду лишь соловьи да вишни,
Мы припомним о любви давнишней,
Как бродили мы с тобой до вечера,
Как любили мы с тобой доверчиво!
Как песня попала в фильм «Торпедоносцы»? Одну из главных ролей там сыграла Надежда Лукашевич (солистка и директор ансамбля «Меридиан»). Она и предложила включить «Шофершу» в фильм. Вот что рассказал мне Ян Бруштейн (муж Нади Лукашевич, создавший «Меридиан» в 1975 году ещё как самодеятельный коллектив): «Песню эту напел ребятам в г.Шуе старый преподаватель местного универа, выпускник довоенного ИФЛИ, очень длинную. Потом были найдены ещё несколько вариантов, и из всего скомпановалось то, что поёт «Меридиан».
Бруштейн прислал мне канонический текст, исполняемый ансамблем:
Твой гараж неподалеку, прямо,
Он меня к себе привлек упрямо.
По заборам я, голуба, лазаю,
Чтоб увидеть Вас, голубоглазую.
Припев:
Я люблю шофершу крепко, робко,
Ей в подарок от меня коробка,
А в коробке, например, манто вам,
И стихи поэта Лермонто’ва!
Ты всегда была ведь умной, Женя,
Как сама таблица умноженья,
Так прощай, родная, не реви ты,
Наши судьбы крепко перевиты,
Мы уже уселись по машинам,
На прощанье, Женя, помаши нам,
Или просто проводи до сада,
Чтоб растаяла в груди досада,
Припев:
А в саду лишь соловьи да вишни,
Мы припомним о любви давнишней,
Как бродили мы с тобой до вечера,
Как любили мы с тобой доверчиво!
Здесь эту песню можно послушать в исполнении трио «Меридиан»:
Надо сказать, что приключения «Заборика», превратившегося в «Шофершу», этим не ограничиваются. После войны была очень популярна «Песня о глобусе», родословную которой тоже можно смело вести от светловского «Заборика». Легенда гласит: студенты в ГИТИСа ставили дипломный спектакль по пьесе Л. Малюгина «Старые друзья». Требовалась песня, где упоминался бы глобус.
Мелодию, без лишних раздумий выбрали самую популярную на тот момент — «Шофершу». А слова поэт Михаил Львовский написал в размер прародителя «»Шоферши» — светловского «Заборика». Вот такая получилась песня. Возможно кто-то ее помнит:
Я не знаю, где встретиться
Нам придётся с тобой,
Глобус крутится-вертится,
Словно шар голубой.
И мелькают города и страны,
Параллели и меридианы,
Но таких ещe пунктиров нету,
По которым нам бродить по свету.
Знаю, есть неизвестная
Широта из широт,
Где нас дружба чудесная
Непременно сведёт.
И узнаем мы тогда, что смело
Каждый брался за большое дело,
А места, где мы с тобой бывали,
Люди в картах мира отмечали!
К рассказу Игоря Царёва добавлю еще видео, в котором Александра Щербина поет Шофёршу и рассказывает о ней.
Источник: vazart.livejournal.com
КАК ВАРИТЬ И ЕСТЬ СУП ИЗ ДИКОЙ УТКИ
Был такой знаменитый орнитолог Мензбир, который на основании многолетних наблюдений и научных исследований окончательно определил, что дикие утки, кроме базара, водятся ещё на луговых озёрках, в камышах и тихих-тихих заводях, по рекам-колыбелям нашей чудесной Родины.
. Словом, вы едете на луговые озёрки, к камышам и к тихим-тихим заводям. Само собой, берёте с собой ружьё (это такая штука, что стреляет), патроны и всякий прочий инвентарь, без которого нельзя правильно целиться, чтобы бить без промаха, а именно: рюкзак, буханку хлеба, консервы, огурцы, помидоры, десяток яиц вкрутую и стопку. Стопка берётся для того, чтобы было чем вычерпывать воду из лодки, когда лодка даст течь.
Едете вы компанией, то есть коллективом, — человек так пять, потому что дикая утка любит попадать в суповую кастрюлю после коллективного труда. В вагоне или машине вы сразу же услышите:
— Э, чёрт! Стопку забыл! Вы взяли?
— Если будем вместе, одолжите! А останусь один — придётся из «горлышка»!
«Горлышком», по охотничьей терминологии, называется та часть охотничьей лодки, которая на морских судах имеет название «право руля».
Дикая утка любит убиваться тихими-тихими вечерами, когда солнце уже скользнуло по вечернему закату, миновало кроваво-красный горизонт, послало вам последний золотой привет и ушло спать. Это вечером. А утром дикая утка срывается искать вашего выстрела рано-рано, как только-только начинает мир благословляться. Зовётся это время у охотников «зорьками» — вечерней и утренней.
В это время вы слышите над собой, перед собой и за собой, справа и слева — свист утиных крыльев! Вы и сюда — бах! И туда — бах! И оттуда — бах! Ах, незабываемые минуты!
На вечернюю зорьку вы опоздали. Это обязательно. Опоздание на вечернюю зорьку — охотничий закон.
Ещё выходя из дома, да что там выходя — уже накануне знаете, что на вечернюю зорьку вы обязательно не успеете, вот из-за этого вы в день выезда на охоту ещё утром всё укладываете, ещё с утра что-то забываете и во время отъезда выбегаете из дома, летите или на вокзал, или к машине, и на вопрос знакомых: «Куда?» — бросаете: «Спешу, чтобы на вечернюю зорьку опоздать», и галопом дальше. Словом, опоздали. К озеру вы подходите уже тогда, когда утки «заглушили моторы», почистили зубы, сделали на ночь физкультурную зарядку с холодным обтиранием и, положив на водные лилии головы, легли спать.
Но вы не унываете, потому что вблизи каждого лугового озера есть стог пахнущего сена. Вы идёте к стогу и размещаетесь. Вы разгребаете сено, стелите плащ, ложитесь на спину, смотрите на чёрно-синее глубокое звёздное небо и отдыхаете. А отдыхая, думаете. Ну, думайте себе на здоровье, а мы будем к утренней зорьке готовиться.
— Ну, что же, товарищи, давайте с вечера приготовимся, чтоб утром не возиться, а сразу за ружья — и по местам. Где же это. стопка? Просил же положить!
— А я взял! У меня правило: приезжаю домой, а её в рюкзаке привязываю, чтобы не забыть. По-моему, не так нервничаешь, как ружьё забудешь!
— Придётся и себе привязывать! А сегодня прошу: одолжите вашей. Капризная это, я вам скажу, штука, как пить «из горлышка». Воздух на широком дыхании возьмёшь, и — тёмно, не успеешь и вздохнуть, как уже «горлышко» у «донышка».
Здесь и начинается самый интересный момент утиной охоты. Это когда старые, опытные ваши товарищи по охоте начинают рассказывать разные удивительные случаи из охотничьей жизни.
Полосу подготовил Сергей ПРУЖИНИН
Источник: petrovka-38.com