23 сентября 1862 года, 145 лет назад, в церкви Рождества Богородицы на Великокняжеском подворье в Москве состоялось венчание графа Льва Николаевича Толстого и Софьи Берс. Граф был мужчина хоть куда, хотя и не первой молодости для женитьбы, все-таки, 34 года. Что дало повод вездесущим старушкам судачить: «Видно, из богатых, раз за него такая девчушка пошла…»
Нет, Лев Николаевич не был особо богат, более того, прожил довольно бурную молодость, растрачивая свой любовный пыл на всех, кто ответил на его нескромные ухаживания. Но вся беда заключалась в том, что скрупулезный писатель тщательно фиксировал каждую свою любовную победу в дневники, которые вел с незапамятных времен.
Несколько слов о том, как они познакомились. Имения Толстых и Берсов находились по соседству, и Лев Николаевич часто бывал в гостях у отца Софьи, Андрея Евстафьевича, придворного врача. Дело в том, что два брата писателя умерли от туберкулеза, и он с тех пор очень тщательно относился к своему здоровью, при каждом удобном случае посещая доктора и консультируясь у него.
Депрессия и киста яичника: можно ли было спасти Софью Толстую?
Таким образом, Соня и все ее сестры и братья выросли у графа, как говорится, на глазах. И надо сказать, до поры до времени фавориткой Толстого была отнюдь не Соня, а ее сестра Лиза. Но однажды доктор принес домой фотоаппарат, которым безраздельно завладела именно средняя из сестер.
Она все лето бегала с этим фотоаппаратом, делала снимки, а осенью вдруг неожиданно представила на суть домашних и близких рукопись повести «Наташа». Причем, в одном из крайне непривлекательных героев, с некрасивой наружностью, Лев Николаевич узнал себя. Это его очень задело. Он внимательно посмотрел на «писательницу». И увидел в этом задорном взгляде нечто такое, что заставило его сердце биться учащеннее…
Но «некрасивому» графу еще нужно было завоевать уважение и любовь этой «пигалицы». Что ему, человеку к тому времени довольно известному, не составило особого труда. Правда, он и сам долго ходил вокруг да около, не веря в то, что ему ответят согласием. Об этом можно судить хотя бы по тому, что он доверил официальное предложение руки и сердца четвертушке бумаги, которую таскал в кармане около недели.
Зато потом дело сладилось чрезвычайно быстро. Признание было вручено 16 сентября, а на 23-е, через неделю, уже была назначена свадьба. И самой невесте, и ее родителям очень польстило то, что граф решился на такой шаг, и никаких проволочек не последовало.
А дальше случилось то, что никакой здравомыслящий человек сегодня делать не будет. За три дня до свадьбы Лев Николаевич вдруг решил посвятить Софью Андреевну в самые интимные тайны своей прошлой жизни. Здесь нашлось место всему: и рассказам о бурных оргиях с девками, в которых он принимал участие с полковыми друзьями, и попойкам, в которых в пору его молодости недостатка не было. И даже о крестьянке Аксинье, которая помогала барину снять томление плоти короткими летними ночами, чуть ли не на сеновале…
Положа руку на сердце: нужны были эти грязные подробности 18-летней невинной девушке? Воспитанной на идеалах возвышенных чувств, скорее всего, имевшей самое поверхностное понятие о физической стороне любви? Нужно ли было кормить ее этими рассказами? Да, Толстой, наверняка, чувствовал себя героем, — как же, он будет отныне чист, как младенец, снимет тяжкий груз со своей души. А о том, что эти тонны пошлости, разврата и пренебрежительного отношения к прекрасному полу могут сломать пылкую, возвышенную душу девушки, он не задумался ни на секунду.
Софья Андреевна и всего-то 13 детей Льва Толстого
И еще одно обстоятельство, которое, безусловно, развязало руки словоохотливому графу: он прекрасно знал, что юная невеста все это будет вынуждена проглотить молча. Отменить свадьбу за три дня до ее проведения Соне не дадут нормы морали: ведь она дала сразу два согласия — и Льву Николаевичу, и родителям. И кто его знает, может быть, именно в эти тягостные минуты в мозгу девушки промелькнула мысль: ну-ну, поговори-поговори. Вот только поженимся, я тебе устрою оторванные годы…
Уже гораздо позже Толстой признается в одном из своих произведений: «Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят». Как шутят острословы, «Хорошая мысля приходит опосля». Вряд ли сам Лев Николаевич думал об этом в последние холостяцкие денечки.
Но вернемся, собственно, к пощечине. Первая брачная ночь превратилось в истинное мучение для обоих. Сонечка никак не могла понять, почему ее мужу непременно нужно это физическое насилие, разве мало нежных поцелуев, обниманий, поглаживаний и других проявлений платонической любви. Лев Николаевич злился оттого, что его юная жена не только не желает помочь ему в чем-то, но и «кочевряжится», старается высвободиться из объятий, отодвигая то действие, ради которого многие мужчины и ждут первой брачной ночи…
То, что ее новоиспеченный супруг ведет дневник, Соня узнала во время ужасных для себя признаний жениха незадолго до свадьбы. Заглянуть в записи она, естественно, не могла, так как в дом к мужу попала уже после свадьбы. Но при первой же возможности, когда муж ненадолго отлучился, она перерыла все в комнате и нашла этот дневник.
Читать его она начала, как и все романтические натуры, с конца. И тут же наткнулась на свежую запись, датированную 24 сентября. В ней в качестве оценки первой брачной ночи стояли два коротких, как выстрела, слова: «Не то!».
О том, что жена заглянула в записи, Лев Николаевич узнал сразу же после своего возвращения. Его кроткая, смирная, такая восхитительная Сонечка превратилась в самую настоящую фурию. Она подлетела к мужу с дневником в руках, и тут же начала хлестать его наотмашь по щекам, губам, глазам, по чему придется. Конечно, крепкий и гораздо более сильный муж мог схватить ее за запястья и прекратить эти проявления гнева. Но что он мог возразить?!
Их помирил роман «Война и мир», работу над которым великий писатель начал практически сразу после женитьбы. В обязанности молодой жены входило переписывание начисто новых страниц. Порой разобраться в этих хитросплетениях написанных и перечерканных слов было мучительно тяжело. Но жизнь с гением иного и не предполагает. Особенно с таким, как Лев Николаевич, который мог переписывать один и тот же эпизод пять-семь раз.
Ирония судьбы: у матери Софьи Андреевны было 13 детей, из которых пятеро умерли в раннем детстве. И она повторила практически ту же судьбу: 13 родов и четверо умерших детей. Вот только различия были в том, что мама выкормила своих детей сама, а у Софьи очень болела грудь, а потому пришлось нанимать кормилицу. Говорят, «образцово-показательный» граф Толстой был этим ужасно рассержен…
Я преднамеренно не хочу касаться дальнейших взаимоотношений Толстого и его жены, с которой они прожили долгих 48 лет. Гораздо интересней рассказать о судьбе их некоторых детей. Первенец — Сергей — родился на следующий год после свадьбы и умер в 1947 году, прожив 84 года. Второй ребенок — дочь Татьяна — родилась спустя год, в 1864 году, и пережила брата на три года, почивши в 1950 году. А последней из детей Толстых ушла из жизни Александра Львовна, которая родилась на 20 лет позже Татьяны и закончила свой земной век в 1979 году. В сущности, не так давно…
Источник: www.shkolazhizni.ru
Куда и к кому бежал Лев Толстой из Ясной Поляны?
Знаете ли вы, что 10 ноября 1910 года в 5 часов утра из своего дома в Ясной Поляне ушел 82-летний Лев Толстой?
Перед уходом он оставил письмо, которое предназначалось для Софьи Андреевны:
Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме стало невыносимым.
Кроме всего дурного, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых я жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни
Лев Николаевич Толстой
великий русских писатель и мыслитель
Лев Николаевич Толстой покинул Ясную Поляну, чтобы уже никогда не вернуться. Спустя несколько дней он умрет на Богом забытой крохотной железнодорожной станции Астапово (ныне Лев Толстой, Липецкая область).
Священная мысль о прекрасной стране жила в сердце Толстого, когда он шёл за сохою, как истинный Микула Селянинович древнерусского эпоса, и когда он, подобно Беме, тачал сапоги, вообще искал случая прикоснуться ко всем фазам труда.
Без устали разбрасывал этот сеятель жизненные зёрна, и они крепко легли в сознание русского народа. Бесчисленны дома имени Толстого, толстовские музеи, библиотеки и читальни его имени. И разве можно было вообразить лучшее завершение труда Толстого, как его уход в пустыню и кончину на маленьком полустанке железной дороги?
Удивительный конец великого путника!
Николай Рерих
русский художник
Так что же подтолкнуло тульского писателя к такому отчаянному шагу?
Как известно брак Толстого с его женой Софьей Андреевной длился 48 лет и все это время она была ему хорошей женой. У них было 13 детей, при этом она всегда исключительно нежно и внимательно выполняла материнские обязанности и образцово вела хозяйство, а также активно помогала мужу в переписывании и подготовке рукописей мужа к печати.
Однако, к 1910 году отношения Толстого с его женой до крайности обострились. Дошло до того, что в Ясную Поляну были приглашены психиатр профессор Россолимо и хороший врач Никитин, знавший Софью Андреевну давно. После двухдневных исследований и наблюдений, они установили диагноз «дегенеративной двойной конституции: паранойяльной и истерической, с преобладанием первой».
Разумеется, данная ситуация не возникает на ровном месте. И если жена готова была смириться со стремлением мужа быть проще и ближе к народу, то желание отказаться от авторских прав на свои сочинения, созданные после 1881 года, вызвало волну негодования.
Данная реакция вполне ожидаемая, ведь отказ от авторских прав означал отказ от гонораров за публикации, которые были очень и очень значительными. То есть с одной стороны желание спасти весь мир, а с другой стороны более приземленное желание дать детям все необходимое для достойного будущего.
К слову, впервые о своем желании отказаться от авторских прав Толстой заявил в 1895 году, после чего в своем дневнике он обратился к своим детям с просьбой так же отказаться от наследования авторского права.
Отдать сочинения Льва Николаевича в общую собственность я считаю и дурным и бессмысленным.
Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, — мы наградили бы богатые фирмы издательские.
Софья Андреевна
запись в дневнике от 10 октября 1902 года
Как итог, несчастная супруга гениального писателя утратила всякий контроль над собой в надежде отыскать «тайное завещание», в котором Толстой лишает своих наследников авторских прав на его книги.
В ночь с 9 на 10 ноября Лев Николаевич проснулся от того, что его жена роется в его кабинете – это стало последней каплей. Так закончился Многолетний мировоззренческий конфликт с женой Софьей Андреевной, когда граф Толстой тайно покидает собственный дом, сопровождаемый лишь врачом Душаном Петровичем Маковицким.
Кроме Маковицкого о побеге знала лишь его младшая дочь Саша, которая, единственная из членов семьи, разделяла взгляды отца.
Лицо страдальческое, взволнованное и решительное. «Я решил уехать. Вы поедете со мной». Задача была достать из спальни чемодан, не разбудив Софью Андреевну, которая держала все двери открытыми, чтобы проснуться, если что, от любого шума. Толстому это удалось.
Дочь Саша и ее подруга Варвара Феокритова собрали чемодан, узел с пледом и пальто, корзину с едой. Лев Николаевич пошел в конюшню помочь запрячь лошадей
Душан Петрович Маковицкий
из записок врача
С собой в дорогу взяли только самое необходимое: чемодан, узел с пледом и пальто, корзину с провизией и всего 50 рублей. Кучер довез их до станции Щёкино, где Толстой заявил о намерении отправиться в Оптину пустынь, при этом ехать он пожелал ближе с народом, то есть 3-м классом.
Возможно именно это решение и было роковым в судьбе писателя, так как вагон, в котором они ехали был забит и прокурен, от чего Толстой начал задыхаться и был вынужден переместиться на площадку вагона, где дул ледяной встречный ветер.
Как известно, писатель был отлучен от церкви, поэтому считается, что Толстой надеялся встретиться с кем-нибудь из прославленных старцев Оптиной пустыни, чтобы пересмотреть свои взгляды, но – не случилось.
Хоть писатель и провел 8 часов в Оптиной пустыни, он так и не сделал первого шага. Лев Николаевич беседовалс заведующим гостиницей отцом Михаилом, бродил по окрестностям скита, дважды подходил к дому старца о. Варсонофия, стоял у калитки, но так и не вошел.
Из Оптиной пустыни далее путь Толстого лежит в Шамординский женский монастырь (Казанская Амвросиевская пустынь в Шамордине), где сестра Льва Николаевича Мария с 1891 года жила монахиней.
Сперва Лев Толстой решил остаться и даже стал приглядывать домик в деревне, однако уже на следующий день приехала его дочь с известием из Ясной Поляны о плачевном состоянии Софьи Андреевны. Однако главная причина спешного отбытия писателя заключалось в том, что его текущее местопребывание если не открыто, то вот-вот откроется, и его не оставят в покое.
Утром 31 октября Толстой уехал из Шамордино.
Куда ехать дальше не знал ни сопровождающий Толстого, ни сам писатель. Железнодорожные билеты на станции Козелск, в целях конспирации, покупаются до Ростова-на-Дону, хотя предполагается сойти с поезда в Новочеркасске. Но в поезде Толстому становится хуже, простуда обернулась воспалением легких.
Его спутники принимают решение выйти на станции Астапово, где размещают Льва Николаевича в доме начальника станции Ивана Ивановича Озолина.
Именно здесь, 20 ноября 1910 года в 6 часов 5 минут и скончается великий русский писатель. Ныне станция носит название Лев Толстой, но это отдельная история…
Источник: otule.ru
Цыганка в семье Толстых
В классической литературе так много внимания уделяется мезальянсам и проблемам, которые сыпались на головы таких возлюбленных, что кажется, будто аристократы всеми силами пытались избежать неравного брака.
Хотя на самом деле никакой редкостью мезальянс не был, редко какая семья могла похвалиться исключительно равнородными браками. Вот, взять к примеру Льва Николаевича Толстого.
У знаменитого нашего писателя было три старших брата и младшая сестра. Но только брак самого Льва Николаевича был вполне благопристоен и удачен, с точки зрения равенства супругов.
Братья Толстые: Сергей, Николай, Дмитрий и Лев, 1854 год (Льву Николаевичу 26 лет)
Двое братьев Толстых умерли рано и неженатыми, один закоренелым холостяком, другой – сойдясь с девушкой, которую он выкупил из публичного дома.
Не зря в «АннеКарениной» есть встреча одного из главных героев, Левина, с умирающим от чахотки братом и «рябой Машей», ухаживающей за ним – все это списано с ближайшего окружения писателя.
Сестра, Мария Толстая, вышла замуж за дальнего родственника, но очень неудачно, брак ее распался, и она под конец жизни ушла в монастырь.
Сергей Николаевич Толстой (1826 — 1904) — с него был отчасти «списан» князь Андрей Болконский
А вот семейная жизнь Сергея Николаевича Толстого, на два года старше Льва, очень примечательна – его женой стала самая настоящая цыганка, причем она смогла в итоге вполне «вписаться» в семейный круг Толстых, а ее детям от графа сам император разрешил считаться законными и носить фамилию отца.
В семье Толстых все любили цыганское пение, а для Сергея это стало настоящей страстью. Проводя дни и ночи у цыган, он влюбился в молодую звездочку цыганского хора, Марию Шишкину. Для того, чтобы завести с ней отношения, Сергею пришлось договариваться с ее родителями и выкупать Марию из хора.
«Хоровые цыгане», на фото — московский хор, а жена Сергея Толстого Мария Шишкина была из тульского цыганского хора
В союзе с цыганкой Машей Сергей Толстой прожил всю жизнь, она родила ему одиннадцать детей (только четверо дожили до взрослого возраста).Однако, жениться на Маше Сергей не спешил, хотя и расставаться не планировал.
Из союз был нарушен лишь однажды, когда младший брат Лев женился на Сонечке Берс, а Сергей познакомился с младшей сестрой Софьи Андреевны, Таней Берс. Живая, темноглазая и юная Татьяна (с которой Лев Толстой «списал» потом Наташу Ростову), так понравилась Сергею, что он сделал ей предложение.
Татьяна Берс — так и не дождалась, пока ее «жених» решит свои семейные обстоятельства
Однако, Сергей Николаевич так и не смог признаться своей цыганке, с которой у него на тот момент было уже трое общих детей, что хочет ее бросить. «Когда я возвращаюсь домой и вижу Машу, такую покорную в своем безмолвном горе, у меня разрывается сердце», — писал Сергей Толстой своей сестре.
Татьяна Берс два года ждала, пока не поняла, что оставить свою семью ее суженый не в силах. После этого романа Сергей узаконил отношения со своей цыганкой Машей и просил царя дать их детям свою фамилию – спустя пятнадцать лет после начала их совместной жизни. Правда, счастливым он себя чувствовал все реже. Будучи когда-то очарованным красотой и талантом яркой цыганки, с годами он все больше тяготился их культурным разрывом – Маша была необразованна, увлекалась пасьянсами и не могла преодолеть своей привычки курить.
Лев Толстой и вдова его брата Мария Шишкина (1829 — 1919) в 1907-м году
Но при этом была тихой, кроткой, заботливой и добродушной — «милая, очень ласковая», как писал о ней Лев Николаевич. Ее пение по-прежнему очаровывало и брало за душу, музыку Маша понимала очень тонко, особенно любила Шопена.
Лев Николаевич любил свою невестку, избегал при ней религиозных споров – она была набожной, и такой доброй и приветливой, что невозможным казалось обидеть ее веру. А она волновалась, что писатель все больше отпадает от православия, и что его пример сбивает с пути других людей, особенно молодых – правда, своими сомнениями делилась только с мужем, Льву Николаевичу докучать не осмеливалась.
И дети Льва Толстого охотно навещали гостеприимную тетку-цыганку, в семье к Маше относились тепло – никто не слышал от нее грубого слова, она никого не обижала, а лишь переживала, если у родных не ладилось.
Может быть, поэтому тема мезальянса практически не затронута в творчестве Льва Николаевича, вероятно, писатель не видел в этом большой беды.
Фото юной Маши Шишкиной не сохранилось, но есть много снимков солисток цыганских хоров из 19-го века (на фото Зинаида Ивановна Хлебникова).
Источник: dombusin.livejournal.com