Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Вместо предисловия
В страшные годы ежовщины я провела
семнадцать месяцев в тюремных очередях
в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня.
Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами,
которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего
имени, очнулась от свойственного нам всем
оцепенения и спросила меня на ухо
(там все говорили шепотом):
— А это вы можете описать?
И я сказала:
— Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому,
что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957
Ленинград
Посвящение
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат —
Мы не знаем, мы повсюду те же,
{Меме} Ты когда нибудь била-убивала людей? {Ориг}
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор… И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет… Шатается… Одна.
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный мой привет.
Вступление
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
I
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
Источник: www.culture.ru
Что делать, если думаешь о суициде?
«Я спрыгну с крыши и умру уверена всем станет легче» — сказала девушка дрожащим голосом, зайдя в кабинет психолога.
Цитата #2769 из книги «Взрослая колыбельная»
– Все в порядке. Закажи ужин, через полчаса спущусь. Сразу приготовься после этого идти в управленческий дом. Надеюсь, ты уже знаешь, где тут что расположено?
Green Apelsin — Станцую на твоей могиле
Просмотров: 1
Широкая спина лесника сразу бросилась в глаза. Он сидел неподалеку, к нему прислонилась Ачи, которую лесник чесал за ушами и гладил. И что-то ворковал над ней, иначе не скажешь. Надо же, он любит свою собаку. Меня не любил, собаку любит.
Просмотров: 1
А если накинуть? Расправить плащ такого размера непросто, но я старательна и терпелива. Тем более это единственный след, ведущий к тому, кто меня вызвал. К моему суженому.
Кстати… Нужно пока как-то его называть. «Пока» – это в смысле, что я не знаю ни имени, ни причины, по которой он меня бросил в лесу. «Суженый» – слишком сложно, да, может, он и не заслужил, если выяснится, что бросил меня специально. «Объект», к примеру, слишком нейтрально, как будто он чемодан, который нужно доставить из точки «А» в точку «Б». Как же его звать?
Источник: bookquotes.ru